— 316 —
навсегда—я восхваляю не подвигъ, но только человѣчеокш духъ, подвигъ есть только одежда духа, и исторія есть ничто иное, какъ старьій гардеробъ человѣческаго духа. Но любовь любить иногда и старыя платья, и точно' такъ же люблю я плащъ Маренго.
«Мы теперь на полѣ сраженія Маренго». Какъ возликовало мое сердце, когда почтальонъ произнесъ эти слова! Въ компаніи одного очень вѣжливаго лифляндца, который скорѣе разыгрывалъ русскаго, я вечеромъ выѣхалъ изъ Милана и на слѣдующее утро присутствовалъ при восхожденіи солнца надъ знаменитымъ полемъ битвы.
Здѣсь генералъ Бонапарте такъ сильно хлебнулъ изъ чаши славы, что въ опьяненіи сдѣлался консуломъ, императоремъ, завоевателемъ міра, и могъ отрезвиться только на островѣ св. Елены. Съ нами случалось то же самое; мы тоже опья-нѣли, мы тоже пережили все это во снЬ, мы тоже проснулись и, отрезвясь, пускаемся во всевозможный разумныя размышленія. И тутъ н&мъ по временамъ кажется, что военная слава — устарѣвшее удовольствіе, что войны получили болѣе благородное значеніе, и что Наполеонъ, быть-можетъ, былъ послѣдній завоеватель.
И дѣйствительно, представляется такъ, какъ будто теперь борятся болѣе за духовные интересы, чѣмъ за матеріальные, и какъ будто всемірная исторія,—исторія уже не разбойни-ковъ, а умовъ. Главный рычагъ, который до сихъ поръ такъ производительно умѣли приводить въ движеніе честолюбивые и корыстолюбивые государи для своихъ частныхъ цѣлей, именно національность съ ея тщеславіемъ, ея ненавистью, теперь износился и сгнилъ. Съ каждымъ днемъ исчезаютъ все болѣе и болѣе глупые національные предразсудки, всѣ рѣзкія отличія погибаютъ въ общности европейской цивили-заціи. Въ Европѣ нѣтъ ужъ никакихъ націй, а существуютъ только партіи, и съ удивленіемъ видишь, какъ эти партіи, несмотря на самыя разнообразный краски свои, отлично узнаютъ другъ друга и, при многихъ отличіяхъ въ языкѣ, очень хорошо понимаютъ одна другую. Какъ есть матеріаль-ная государственная политика, такъ есть теперь и духовная политика партій, и какъ государственная политика изъ ма-лѣйшей войны, которая вспыхнула бы между двумя ничтож-нѣйшими державами, сдѣлала бы сейчасъ же обще-европейскую войну, въ которую должны были бы вмѣшаться ф всѣ государства болѣе или менѣе усердно, во всякомъ
слу-чаѣ, съ интересомъ, точно такъ же теперь не можетъ про-