— 321 —
тіи, уступимъ охотно, лишь бд только ихъ поколотиіи. Правда, всякій изъ насъ не можетъ забыть, что именно эта аристократія вынудила у деспотизма Великую Хартію и что именно Англія, оставляя неприкосновеннымъ гражданское сословное неравенство, обезпечила, однако, свободу личную; что Англія была убѣжищемъ свободныхъ умовъ въ то время, когда деспотизмъ угнеталъвесь материкъ; но все ото іетрі ровзаіі! Англія со своими аристократами теперь все-таки погибаетъ, свободные умы въ случаѣ нужды на-ходятъ себѣ теперь болѣе надежный пріютъ, и еслц бы вся Европа превратилась въ одну большую тюрьму, то все-таки осталось бы отверстіе, чтобы уйти оттуда. Это отверстіе—Америка и, слава Богу, оно еще больше, чѣмъ сама тюрьма.
Но все это смѣшныя опасенія. Если въ отношеніи свободы сравнить Англію съ Россіей, то даже у самаго бояз-ливаго человѣка не останется колебанія, къ какой партіи ему примкнуть. Свобода въ Англіи вышла , изъ историче-скихъ событій, въ Россіи изъ принциповъ. Какъ на этихъ событіяхъ, такъ и на ея духовныхъ результатахъ лежитъ печать среднихъ вѣковъ. Вся Англія окаменѣла въ средне-вѣковыхъ учрежденіяхѵ которымъ нѣтъ обновленія и за которыми аристократія укрылась и ожидаетъ войны на смерть. Но тѣ принципы, изъ которыхъ возникла свобода русская, или, вѣрнѣе говоря, изъ которыхъ она ежедневно развивается все больше и больше—это либеральный идеи нашего новѣйшаго времени. Русское правительство проникнуто этими идеями, его неограниченный абсолютизмъ есть скорѣе диктатура для непосредственнаго проведенія въ жизнь этихъ идей. Это правительство не имѣетъ своихъ корней въ феодализме и клерикалиамѣ; напротивъ, Россіи демократическое, государство, я назвалъ бы его даже го-сѵдарствомъ христіанскимъ, если бы хотѣлъ примѣнить это, часто злоупотреб.іяемое слово въ его отраднѣйшемъ, самомъ космополитическомъ смыслѣ, потому что русскіе, уже благодаря объему ихъ государства, свободны отъ узкосердечія языческаго національнаго чувства. Они космополиты, или, по крайней мѣрѣ, космополиты на шестую долю, такъ какъ Россіи составляетъ почти шестую часть обитаемаго міра.
й, право, когда при мнѣ какой-нибудь русскій нѣмецъ, въ родѣ моего спутника лифляндца, расплывается въ хвастливой патріотической болтовнѣ и говоритъ о «нашей» Россіи и «нашемъ» Дибичѣ, то. мнѣ кажется, что я слышу селедк^г,
Сочиненій Генриха Гейне. Т. I. 2.1