II. Луккскія воды.
КАРЛУ ИММЕРМАНУ,
1 поэту, посвяшаетъ эти страницы въ знакѣ радостнѣйшаго
почтенія
Аеторъ.
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Въ ту минуту, какъ я вошелъ въ комнату къ Матильдѣ, она только - что застегнула послѣднюю пуговицу зеленой амазонки и собиралась надѣть шляпку съ бѣлыми перьями. Увидѣвъ меня, она быстро отбросила шляпку и со своими развѣвающимися золотыми кудрями бросилась ко мнѣ на-встрѣчу.
— Докторъ неба и земли!—воскликнула она и по старой привычкѣ схватила меня за оба уха и поцѣловала съ самой забавной сердечностью.—Какъ поживаете, безумнѣйшій изъ смертныхъ? Какъ я счастлива, что снова вижу васъ! Потому что никогда не найду я во всемъ этомъ мірѣ чело-вѣка болѣе помѣшаннаго. Дураковъ и глупцовъ достаточно, и имъ часто оказываютъ честь принимать ихъ за помѣшан-ныхъ, но истинное помѣшательство такъ же рѣдко, какъ истинная мудрость; оно, можетъ-быть, ничто иное, какъ мудрость, которая съ досады, что она все знаетъ, знаеті» всѣ гнусности этого міра. прннимаетъ мудрое рѣшеніе по-мѣшаться. Жители востока умный народъ, они чтутъ сума-сшедшаго точно такъ же, какъ пророка, а мы, напротивъ, принимаемъ каждаго пророка за сумасшедшаго.
— Но, миледи, почему вы мнѣ не написали?
— Увѣряю васъ, докторъ, я написала вамъ длинное письмо и поставила на адресѣ: <Ютдать въ Новомъ
Вѳд-ламѣ». Но такъ какъ васъ, вопреки всякому ожиданію.