— 34 —
что въ геттингенскомъ уииверситетѣ, при действительно неза-видномъ еостояніи его въ эту пору, были все-таки профессора, занимавшіе въ наукѣ почетное мѣсто: мы должны постоянно помнить, что это отзывы поэта въ крайне неблагопріятной для него, именно какъ поэта, обстановкѣ, когда онъ, по его собствен-нымъ словамъ, «не выходилъ изъ римскихъ Пандектовъ», когда «рпмскіе казуисты опутали его умъ будто сѣрою паутиною, сердце точно прищемилось желѣзными параграфами эгоистической системы права, въ ушахъ то и дѣло звучало: Трибоніанъ, Юсти-ніанъ, Гермогеніанъ и Думерьянъ..»> Но въ этомъ-то именно отношеніи и дброги намъ эти отзывы, иба для насъ въ настоя-щемъ случаѣ важна, конечно, не фактическая вѣрность исторіа геттингенскаго университета, а то, какъ дѣйствовала эта -атмосфера на поэта, другими словами—каковы были его настоящія, задушевныя стремленія среди такой обстановки.
Понятно поэтому, какъ обрадовался нашъ поэтъ, когда черезъ четырнадцать мѣсяцевъ послѣ поступленія въ геттингенскій университетъ онъ уже выходилъ оттуда, еще далеко не кончивъ курса. На этотъ разъ причиною выхода было совсѣмъ особое обстоятельство—затѣявшаяся между нимъ и однимъ студентомъ изъ-за- пустяка дуэль, которая, однако, не состоялась, такъ какъ университетское начальство заблаговременно узнало о ней; но послѣдствіемъ ея было тѣмъ не мснѣе постановленіе совѣта объ увольненіи Гейне изъ числа студентовъ на полгода. Онъ, однако, не сталъ дожидаться истеченія этого срока, и по желанно іГ назначенію своихъ родныхъ, которое и ему самому пришлось по сердцу, въ концѣ февраля 1821 г. уѣхалъ въ Берлинъ для по-ступленія въ тамошній университетъ. Здѣсь начинается новый періодъ во внѣшпей и—еще болѣе—внутренней жизни поэта.
III.
Берлипскіе дни были во многихъ отношеніяхъ свѣтлыми и благотворными днями въ существованіи Гейне; политическая реакція, лежавшая въ эту пору на всей Германіи вообще, рѣзко и нисколько не стѣсняясь проявляла себя и въ Берлинѣ,
постепенно разрушая надеждц на болѣе свободное сформирована -