— 349 —
Ахъ, я снова внжу, какъ она выпорхнула изъ распахнувшейся двери на средину комнаты, въ то же мгновеніе повернулась на одной ногѣ несчетное число разъ, затѣмъ во всю длину протянулась на диванѣ, закрыла обѣими руками глаза и, задыхаясь, вскричала: «Ахъ, я такъ устала отъ спанья!» И вотъ приближается къ ней маркизъ, и произносить рѣчь на свой ироническо-широкопочтительный тонъ, совершенно загадочно противорѣчившій его отрывистой лаконичности въ практическихъ дѣловыхъ воспомина-ніяхъ и его пошлой расплывчивости при сентиментальномъ настроеніи. Эта манера не была, однако, въ немъ неестественна, она, быть-можетъ, выработалась въ немъ естественно, оттого, что у него не доставало смѣлости открыто выказывать то первенство, на которое онъ, какъ ему казалось, имѣлъ право, благодаря своимъ деньгамъ и уму, вслѣд-ствіе чего онъ малодушно старался маскировать его ело-; вами самаго преувеличеннаго смиренія. Его широкая улыбка въ подобвыхъ случаяхъ имѣла въ себѣ нѣчто непріятно забавное, такъ что слушавшіе его не знали—побить или похвалить его слѣдуеть. Такимъ тономъ произнесъ онъ свою утреннюю рѣчь предъ синьорой Франческой, которая, еще не совсѣмъ очнувшись отъ сна, едва слушала его, и когда онъ въ заключеніе попресилъ позволенія поцѣловать ей ноги, по крайней мѣрѣ лѣвую, и для этого дѣла очень заботливо разостлалъ на полу свой желтый шелковый пла-токъ, и сталъ на немъ на колѣни, она равнодушно протянула ему лѣвую ногу, обутую въ прелестнѣйшій красный башмакъ, въ противоположность правой ногѣ, покоившейся въ синемъ башмакѣ—забавное кокетство, съ тою цѣлью, чтобы нѣжная и милая форма ногъ становилась еще за-мѣтнѣе. Почтительно иоцѣловавъ маленькую ногу, маркизъ всталъ со своимъ обычнымъ вздохомъ «О, Іисусе!» и по-просилъ позволёнія представить меня, своего друга, на что также послѣдовало сопровождаемое зѣвотою разрѣшеніе, прнчемъ онъ разсыпался въ похвалахъ моимъ достоинствамъ и увѣрялъ своимъ кавалерсішмъ словомъ, что я превосходно воснѣвалъ несчастную любовь. -
Я тоже попросилъ у синьоры милосгиваго разрѣшенія подѣловать лѣвую ногу, и въ ту минуту, когда меня допустили къ этой чести, она какъ бы очнулась отъ полусна, съ улыбкой склонилась ко мнѣ, посмотрѣла на меня большими изумленными глазами, весело выпрыгнула на средину
конпаты и снова повернулась безчисленное число разъ на