— 301 —
Слава Богу! Предъ моимъ окномъ зазвучала шарманка веселыми мелодіями. Для моей мрачной головы необходимо подобное развлеченіе, особенно потому, что мнѣ предстоитъ здѣсь описать мой визитъ къ его превосходительству, маркизу Христофоро ди-Гумпелино. Эту трогательную исторію я опишу тебѣ очень подробно, съ буквальной точностью, въ ея самой грязной чистотЬ.
Было уже поздно, когда я пришелъ въ квартиру маркиза. Въ ту минуту, какъ я вошелъ въ комнату, Гіацинтъ былъ Одинъ и чистилъ золотыя шпоры своего барина, который, какъ я могъ замѣтить сквозь полуотворенную дверь его спальни, стоялъ на колѣняхъ предъ изображеніемъ Мадонны съ Младендемъ и болыпимъ распятіемъ.
Тебѣ именно нужно знать, любезный читатель, что маркизъ этотъ знатный человѣкъ, сдѣлался теперь истиннымъ католикомъ, что онъ строго исполняетъ обряды - католической церкви, и даже, когда бываетъ въ Римѣ, держить при себѣ духовника по той же самой причинѣ, по какой въ Англіи онъ содержитъ лучшихъ скороходовъ, а въ Па-рижѣ—самую красивую танцовщицу.
— Г. Гумпель въ настоящую минуту молится,—шепнулъ Гіацинтъ съ важной улыбкой и, указавъ иальцемъ на спальню своего господина, прибавилъ еще тише:
— Воть такимъ образомъ стоить онъ по два часа на колѣняхъ предъ изображеніемъ Мадонны съ Младенцемъ. Это чудеснѣйшая картина и стоить ему шестьсотъ фран-ковъ.
— А вы, г. Гіацинтъ, отчего вы не стоите на колѣняхъ позади его? Или, быть-можетъ, вы не приверженецъ католической религіи?
— Я приверженецъ ея и вмѣстѣ съ тѣмъ не приверженецъ,—отвѣчалъ Гіацинтъ, знаменательно покачивая головою.— Это религія, пригодная для знатнаго барона, который цѣлый день можетъ ничего не дѣлать, и для знатока искусствъ. Но это не религія для гамбургца, для человѣка дѣлового, и ужъ отнюдь не религія для лотерейнаго коллектора. Вѣдь каждый номеръ, выходящій въ лотерею, я долженъ записывать очень точно, а когда при этомъ случится мнѣ вспомнить бумъ. бумъ, бумъ католическаго колокола или услышать заиахъ католическаго ладана, то я могу ошибиться и написать не то число, чтб нужно, а изъ-за этого можетъ произойти величайшее несчастіе. ІІе разъ я
говорятъ г. Гумпелю: «Вы, ваше превосходительство, богатый