Страница:Heine-Volume-1.pdf/370

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана

— 370 —

уже уЬхалъ и ждетъ меня во Флоренцін. Теперь за мною никто не наблюдаетъ, но, къ сожалѣнію, это только на эту единственную ночь. Воспользуемся этимъ, воспользуемся нектаромъ, который подносить намъ любовь! Выпьемъ эту чашу до послѣдней каплпі Я жду, я дрожу!

Юлія Максфнльдъ».

— Горе миѣ, посмѣшищу судьбы!—восклнцалъ Гумпе-лино.—Любовь хочетъ поднести мнѣ полную чашу нектара, а я, я бѣдное посмѣшище судьбы, осушилъ уже чашу глауберовой соли! Кто извлечетъ у меня изъ желудка это ужасное питье? Помогите, помогите!

— Тутъ уже не поможетъ ни одно земное существо* — со вздохомъ отвѣчалъ Гіациитъ.

— Я сожалѣю васъ отъ всей души,—сказалъ я.—Вмѣсто чаши съ нектаромъ осушить стаканъ глауберовой соли—это весьма горько! ВмЬсто трона любви ждетъ васъ другое сѣ-

' далйще!

— О, Іисусѳ, Іисусе! — продолжалъ кричать маркизъ. — Я чувствую, какъ это питье пробѣгаетъ по всѣмъ моимъ жиламъ. «О, славный аптекарь, питье твое дѣйствуетъ быстро!» Но это но удержитъ меня! Я поспЬшу къ ной, я упаду къ ея ногамъ, я истеку кровью!

— О крови не можетъ быть тутъ и рѣчи,—утѣшать Гіа-цингь:—вѣдь у васъ нѣтъ гомеридъ. Не волнуйтесь только такъ сильно!..

— Нѣтъ, нѣтъ, къ ней, въ ея объятія!.. О, ночь, о, ночь!

Я повторяю вамъ,—продолжалъ Гіацинтъ съ философ-

екимъ равнодушіемъ:—спокойствіе въ ея объятіяхъ будетъ для васъ невозможно, вамъ придется вставать двадцать разъ. Не волнуйтесь только. Чѣмъ болѣе вы будете бѣгать и прыгать по комнатѣ, тѣмъ быстрѣе подѣйствуетъ глауберова сіоль. Ваше душевное настроеніе только помогаетъ природѣ. Переносите, какъ мужчина, чтб вамъ послала судьба. Что случилось такъ, можетъ-быть, хорошо, и хорошо, можетъ-быть, что такъ случилось. Человѣкъ — земное существе и не понимаетъ рѣшенія высшнхъ силъ. Человѣку кажется часто, что онъ идетъ навстрѣчу своему счасітю, а на его дорогѣ стоить, можетъ-быть, несчастіе съ палкой. Когда же простая мѣщапскал палка обрушивается па дворянскую спину, тогда, г. маркизъ, человѣку это очень чувствительно.

— Горе миѣ, посмѣшііщу счастія!—все ещо продолжалъ бушевать Гумпелино, а его лакей спокойно говорилъ:

— Чсловѣкъ ожидаетъ часто чашу съ иоктаромъ, а по-