— 452 —
III.
АНГЛИЧАНЕ.
Подъ аркадами лондонской биржи каждая нація имѣетъ свое опредѣленное мѣсто, и на высокоприбитыхъ дощечкахъ написаны имена: русскіе, испанцы, шведы, нѣмцы, маль-тійцы, евреи, ганзейцы, турки и т. д. Въ былое время каждый купецъ становился подъ дощечкою, на которой было написано названіе его націи. Теперь вы напрасно стаіи бы искать его тамъ: люди ушли впередъ; гдѣ нѣкогда стояли испанцы, теперь стаятъ голландцы; мѣсто евреевъ заняли ганзейцы; гдѣ быди турки, тамъ очутились русскіе; итальянцы стали на томъ мѣстѣ, которое занимали французы; даже нѣмцы ушли дальше.
И въ цѣломъ мірѣ, какъ на лондонской биржѣ, старыя дощечки остались на своихъ мѣстахъ, между тѣмъ какъ одни люди ушли, а другіе заступили ихъ мѣсто — другіе, новыя головы которыхъ совсѣмъ не идутъ къ старымъ над-писямъ. Старыя стереотипныя характеристики народовъ, встрѣчаемыя нами въ ученыхъ компендіяхъ и пивныхъ погребахъ, не могутъ уже приносить намъ пользу и только вводятъ въ самыя безотрадный заблужденія. Въ послѣднемъ столѣтіи, на нашихъ глазахъ, мало-по-малу преобразовался характеръ нашихъ западныхъ сосѣдей; такое же точно пр'е-образованіе мы замѣчаемъ и по ту сторону канала, со времени уничтоженія континентальной запретительной системы. Неповоротливые, молчаливые англичане толпами тянутся во Францію, для того, чтобы выучиться тамъ двигаться и говорить—и по возвраіценіи ихъ оттуда, съ изу-мленіемъ видишь, что языкъ у нихъ развязался, что не обѣ ихъ руки лѣвыя, и что они уже недовольны своими бифштексами и плумиуддингами. Я самъ видѣлъ, какъ Одинъ изъ такихъ англичанъ, въ тавистокской тавернѣ, потребовать сахару къ цвѣтной капустѣ, совершивъ такимъ образомъ ересь въ отношеніи къ строгой англиканской кухнѣ; кель-неръ при этомъ чуть не упалъ навзничь, такъ какъ, конечно, со времени римскаго нашествія, цвѣтная капуста въ Англіи не варилась иначе, какъ въ водѣ, и поѣдалась безъ всякой сладкой приправы. Это былъ тотъ самый англичанинъ, который, несмотря на то, что я увидѣлъ его здѣсь въ первый разъ въ жизни, иодсѣлъ ко мнѣ и началъ такуво
предупредительно-французскую рѣчь, что я не могъ удер—