— Г>523 —
прежде всего потому, что Франкфурта былъ родиною того л другого, то ненависть, которую онъ пита л ь къ ГСте и шгорая разгоралась въ немъ все болѣе н болѣе, была все-таки только необходимым!, слѣдствіемъ глубокого различія, которое лежало въ ириродѣ этихъ двухъ людей. Туть действовала не мелочная зависть, а бозкорыстная антииатія, повиновавшаяся врожденному влеченію; это была та враэда, которая, будучи стара, какъ самъ міръ, проявляется во всѣхъ исгоріяхъ человѣчсскаго рода и самымъ рѣзкимъ образомъ обнаружилась въ борьбЬ еврейскаго спиритуализма еъ эллинскою чувственностью—борьбI», которая до сихъ поръ еще не окончилась н, можетъ-быть, никогда но кончится: маленькій назарей кснавидѣлъ геликаго грека, который при томъ былъ еще греческій 601%.
Въ это время только-что полнилось сочиненіе Вольфганга Иепцеля, и Берне ребячески радовался тому, что нашелся человѣкъ, отважившійся такъ бесстрашно выступить нро-тпвъ Гёте.
— Уважспіе,—наивно замѣтилъ онъ:—всегда мѣшало мнѣ шсказать печатпо тоже самое. Вотъ Мендель такъ не побоялся, и онъ честный человѣкъ и ученый; съ шшъ вамъ слѣдовало бы познакомиться; онъ доставплъ намъ много радостей; у него много отваги, онъ глубоко честный чело-вѣкъ и великій ученый! Гёте ничтожество, онъ трусь, льстивый рабъ и дилетантъ.
Къ этой тсмѣ онъ еще пѣсколг.ко разъ возвращался; я долженъ былъ дать ему слово, что навѣіцу Мепцелл въ ШтутгартЬ; онъ сейчасъ же наннсалъ мнѣ рекомендательное письмо къ нему, и я до сихъ поръ слышу, какъ онъ горячо ирибавилъ: «Онъ очень храбръ, онъ пеобыкновенно храбръ; онъ отличный, глубоко честный человѣкъ и великій ученый!» •
Какъ въ мнѣніи о Гёте, такъ и въ сужденіи о другихъ іисателяхъ, Бёрне выказалъ свою назарейскую ограничеи-пость. Я говорю «назарсйскую», чтобы не употреблять тер-шшовъ пи «еврейскіп», ни «христіанскій», хотя оба они для меня синонимы и употребляются мною для обозначенія пе вѣроисновѣданія, а міросозерданія. Для меня оба они представляютъ противоположность эллинамь, подъ которыми я тоже понимаю не отдельный народъ, а столько же врожденное, сколько развитое образованіемъ нанравленіе ума и воззрѣніе на вещи. Въ этомъ смыслI; я могъ бы сказать:
ссѣ люди или «евреи», или «эллшіы», люди или съ нобу-