— Г>551 —
го же самое, что дрязнящій миражъ, которі»ій въ арабской йёсчаной пустынѣ обманываетъ жаждуіцаго путника ви-домъ освѣжительной водной равнины. Это — испеченная фата-моргана.
Гельголаидъ, 1 августа.
...Ты не можешь себѣ представить, какъ успокоительно дѣйствуетъ на меня здѣшнее йоісе Гаг віепіе. Я не взялъ сюда съ собою ни одной книги,' занимающейся современными интересами. Вся моя библіотека состоитъ изъ «Ие*о-рін Лонгобардовъ» Павла Варнефрида, Библіи, Гомера и нѣсколькихъ разсужденій о колдуньяхъ. Объ этомъ послѣд-пемъ предметѣ мнѣ бы хотѣлось написать интересную книжечку. Съ этой) цѣлью я занимался недавно изслѣдованіями о послѣднихъ слѣдахъ язычества въ новое, крещеное время. Въ высшей степени удивительно то, что прекрасный существа баснословнаго міра Греціи удерживались въ Европѣ такъ долго и подъ такими различными масками. А въ сущности, они сохранились и до настоящаго времени, у насъ, поэтовъ. Эти послѣдніе, со времени побѣды христіанской церкви, всегда составляли тихую общину, въ которой ве-селіе древне-символическаго служенія, ликующая вѣра въ боговъ передавались изъ іюколѣнія въ поколѣніе, посред-ствомъ традицій, пѣснопѣній... ГІо увы, ессіезіа ргезза, чтившая Гожзра, какъ своего пророка, съ каждымъ днемъ подвергается ббльшимъ и ббльшимъ стѣсненіямъ, рвеніе черныхъ фамильяровъ съ каждымъ днемъ раздувается все опасиѣе. Не угрожаетъ ли намъ новое преслѣдованіе боговъ?
Боязнь и надежда сменяются другъ другомъ въ моемъ умѣ, и на душѣ моей какъ-то очень смутно.
...Я снова примирился съ моремъ (ты знаешь, что мы были еп йёіісаіезье), н мы снова сидимъ по вечерамъ вмѣсгЬ и ведемъ таинственные разговоры. Да, я хочу совершенно оставить политику и философію и снова предаться созерцанію природы и искусства. Вѣдь, право, всѣ эти мученія и труды совершенно безполезны, и погибни я даже для всеобщаго блага, оно все-таки очень мало подвинется впередъ. Міръ не можетъ стоять на одномъ и томъ же мѣстѣ, но постоянно совершаетъ самое безплодное круговращеніе. Прежде, когда я еще былъ молодъ и неопы-тенъ, я думалъ, что если въ борьбѣ за освобожденіе
человечества н погибнуть отдѣльные бойцы, то великое дѣло