— 90 —
тпвъ милліопера»; оцъ сегодня грозить величайшими скандалами, произносить слова, полныя сознанія собственная достоинства, и обьявлясть, что не пойдеть ни на какія уступки, не приметь пикакихъ предложенпыхь ему компромиссовь и усло-вій—а завтра униженно прпнимастъ эти условія, состоящія въ томъ, что назначенная ему дядею пенсія будегъ попрежнему выдаваться, если онъ обяжется, и приметь это обязательство также за своихъ наслѣдниковь, никогда не выпустить въ печать пи одной строчки, мало-мальски оскорбительной для семейства Карла Гейне и родствепниковъ его жены. Причина, почему Карлъ отказался выдавать пепсію, действительно заклюй чалась въ томъ, что до пего дошло извѣстіе о приготовленіп иоэтомъ своихъ Мемуаровь, въ которыхъ и Саломону Гейне, и всей его роднѣ предстояло явиться въ очень незавидномъ свѣтѣ; иритомъ онъ гнѣвался на кузена и за то, что тотъ въ своихъ статьяхъ и корреспондснціяхъ ипогда жестоко пэдѣвался надъ знаменитыми банкирами Фульдами, па племянницѣ которыхъ Карлъ былъ женатъ и которые возстаповляли его противъ ненавистная имъ корреспондента «А11§етеіпе 2еііиБ§> и фран-цузскихъ журналовъ. И какъ поэтъ, такъ и нилліонсръ добились своей цѣли: первый получплъ, наконецъ, обязательство, что пенсія будетъ ему выплачиваться па прежинхь основаніяхъ, но зато у второя очутилась- въ рукахъ письмеппая расписка Генриха Гейне, что вышеупомянутое условіе будетъ строя исполняться. И тутъ опять передъ нами фактъ непостижимая про-тиворѣчія въ натурѣ пашея поэта: въ одиомъ письмѣ онъ—и совершенно основательно—называстъ возвращеніе ему пенсіи со-всѣмъ «не колосальнымъ велпкодушіемъ» со стороны Карла в ваявляетъ, что больше ужъ никогда не обратится къ нему за помощью, несмотря на все ея богатство и какъ бы дружески ии относился онъ къ нему; въ другомъ письмѣ, разсказывая о состоявшемся между ними примпреніи и о томъ, что Карлъ далъ слово выплачивать и Матпльдѣ половину пенсіи ея мужа нослѣ ея смерти, онъ вдругъ умиляется, точно Богъ вѣсть какое блаядѣяніе оказано ему, и «когда Карлъ,—пишетъ онъ,—
для запсчатлѣнія своего обѣщапія протяпулъ мнѣ руку, то я