— 211 — •
собность управлять государствомъ или врождена пли воспитана посредствомъ фамильныхъ традицій, Въ немъ нѣтъ и слѣда выскочиршаго плебейства, какъ въ г. Тьерѣ, а тѣмъ менѣе—той угловатости человѣка науки, которою отличается г. Гизо, и такимъ внѣшнимъ представительствомъ и дипломатическою легкостью онъ можешь у аристократіи инозем-ныхъ дворовъ замѣнять геніальность, находимую нами у гг. Тьера и Гизо. Онъ держится исключительно одной системы—системы короля; къ тому же онъ слишкомъ придворный, чтобы желать другой, и король знаетъ это, и онъ ми-пистръ совершенно по сердцу Людовику Филиппу. Вы увидите, что каждый разъ, какъ королю будетъ представляться на выборъ — сдѣлать первымъ министромъ г. Гизо или г. Тьера, Людовикъ Филиппъ будетъ тоскливо отвѣчать: «позвольте мнѣ выбрать Моле». Моле — это онъ самъ а такъ какъ воля его все-таки исполняется, то не было бы несчастьемъ, если бы Моле снова сдѣлался министромъ.
Но счастьемъ это тоже не было бы, потому что королевская система осталась бы попрежнему въ дѣйствіи, а какъ ни высоко цѣнимъ мы благородный намѣренія короля, какъ ни вѣримъ мы, что онъ искреннѣйше желаетъ блага Фран-ціи, но должны сознаться, что средства, употребляемый имъ для осуществленія его цѣлей, не тѣ, которыя слѣдуетъ употреблять, что вся система не стбитъ заряда пороха, если еще ей не предстоитъ взлетѣть на воздухъ отъ одного такого заряда. Людовикъ Филиппъ хочетъ управлять Фран-ціею посредствомъ палаты и думаетъ, что выигралъ все, когда услугами ея членамъ ему удается привлечь на свою сторону при всякой правительственной мѣрѣ парламентское большинство. Но его заблужденіе состоитъ въ томъ, что онъ считаешь палату представительницею Франція. ІІа самомъ дѣлѣ, однако, это не такъ, и онъ совершенно игнорируешь интересы народа, крайне отличные отъ интересовъ палаты и не особенно чтимые этою послѣднею. Если случится, что его непопулярность дойдетъ до опасной степени, то палата едва ли будетъ въ состояніи спасти его, да и вопросъ еще, поспѣшитъ ли съ энтузіазмомъ къ нему на помощь въ опасную минуту та самая буржуазія, для которой онъ дѣлаетъ такъ много.
-— Наше счастіе,—сказалъ мнѣ недавно Одинъ изъ тюиль-рійскихъ ЬаЬііиёз: — что наши противники, считая насъ слабѣе, чѣмъ мы на самомъ дѣлѣ, не боятся насъ, а наши
и*