— 218 — •
скопа Отенскаго. Эта торговка долго не соглашалась уступить вышеупомянутую камбалу знаменитому пьянисту, , который пришелъ на рыбный рынокъ инкогнито; но когда х онъ вынулъ свою визитную карточку, положилъ ее на рыбу, и бѣдная женщина прочла, имя Калькбреннера, она немедленно приказала отнести камбалу къ нему на квартиру, и долго нельзя было уговорить ее принять плату, такъ какъ великая честь, оказанная ей, была достаточнымъ вознагражденіемъ. Нѣмецкія трески раздосадованы этою рыбною исторіею, потому что сами онѣ не въ состояніи проявить свое самосознаніе такимъ блистательнымъ обра-зомъ, и, Сверхъ того, еще потому, что онѣ завидуютъ г. Калькбреннеру по поводу его изящной внѣшности, утонченности его манеръ, его гладкости и слащавости, всей марципанности его фигуры, которая, однако, для спокой-наго наблюдателя, благодаря многимъ невольнымъ берлиниз-мамъ самаго низшаго класса, имѣетъ довольно пакостный привкусъ, такъ что Кореффъ могъ столько же правильно, сколько остроумно, сказать объ этомъ человѣкѣ: «Онъ по-хожъ на конфетку, упавшую въ дерьмо».
Одинъ изъ современниковъ г. Калькбреннера—г. Пиксисъ, и хотя онъ ниже его рангомъ, но мы все-таки упомянемъ здѣсь, о немъ, какъ о курьезной диковинкѣ. Но дѣйстви-тельно ли г. Пиксисъ еще находится въ живыхъ? Онъ самъ утверждаетъ это и ссылается на свидѣтельство г. Сина, зна-менитаго посѣтителя морскихъ купаній въ Булони, котораго не слѣдуетъ смѣшивать съ горою Синаемъ. Мы готовы по-вѣрить этому почтенному укротителю волнъ, хотя нѣкоторые злые языки утверждаютъ даже, что г. Пиксисъ никогда не существовала Нѣтъ, онъ человѣкъ, который живетъ; я говорю— человѣкъ, хотя зоологъ далъ бы ему названіе какого-нибудь хвостатаго существа. Г. Пиксисъ пріѣхалъ въ Парижъ уже во время нашествія, въ ту минуту, когда бельведерскій Аполлонъ былъ снова выданъ римлянамъ и принужденъ оставить Парижъ. Пріобрѣтеніе г. Пиксиса должно было послужить французамъ нѣкоторыхъ вознагражденіемъ. Онъ игралъ на фортепьяно, сочинялъ тоже весьма мило, и его музыкальныя штучки особенно цѣнились торговцами птицъ, дрессирующими канареекъ для пѣнія посредствомъ органчи-ковъ. Стоило Одинъ разъ проиграть этимъ желтымъ пѣ-вуньямъ какую-нибудь композицію г. Пиксиса—и онѣ тот-часъ же понимали ее и щебетали такъ вѣрно, что отрадно
было слушать, и всякШ аилодировалъ: Ріхівзіте! Съ тѣхъ