спросилъ однажды Одинъ нѣмецкій иоэтъ г. барона.— «Я помѣшался»,—отвѣчалъ баронъ.—«Прежде, чѣмъ вы не выбросите денегъ за окошко, я не повѣрю этому», — сказалъ по.этъ.—Но баронъ со вздохомъ перебилъ его:—«Въ томъ-то и состоитъ мое иомѣшательство, что я никогда не выбрасываю денегъ за окно».
Но какъ пи несчастливы богачи въ здѣшней жизни, они и послѣ смерти не могутъ попасть на небо! «Скорѣе вер-брюдъ пройдетъ сквозь ушко иголки, чѣмъ богачъ внидетъ въ царство небесное»; эти слова божественнаго Учителя— страшная анаѳема, свидетельствующая о горькой ненависти произнесшаго ихъ къ биржѣ и Ъаиіе Япапсе Іерусалима. Міръ кишитъ филантропами, есть много обществъ покровительства животнымъ, и для бѣдныхъ, действительно, дѣ-лаютъ очень много. Но для богдчей, которые еще несчастнее, не дѣлаютъ ничего. Вмѣсто того, чтобы назначать пре-міи за сочиненія о разведеніи шелковичныхъ червей, скотоводстве и философіи Канта, нашимъ ученымъ обществамъ слѣдовало бы обѣщать значительную премію за разрѣшеніе вопроса: какъ протащить верблюда сквозь ушко иголки. Пока не разрѣшится этотъ великій верблюжій вопросъ и богачи не получать надежды на входъ въ царствіе небесное, до тѣхъ поръ и спасеніе бѣдныхъ не установится на прочномъ основанія Богачи были бы менѣе жестокосерды, если бы счастіе ихъ не ограничивалось только пребыва-ніемъ на землѣ и они не должны были бы завидопать бѣд-нымъ въ томъ, что эти иослѣдніе будутъ нѣкогда наслаждаться тамъ, іи ЯогіЬиз, вѣчною жизнью. Богачи говорятъ: «съ какой стати будемъ мы помогать на зёмлѣ этой нищей сволочп, если ей нѣкогда будетъ житься лучше, чѣмъ намъ, и если мы, во всякомъ случаѣ, нослѣ смерти не встрѣ-тимся съ нею?» Если-бъ богачи знали, что въ горней обители имъ придется снова жить вмѣстѣ съ нами, то, конечно, здѣсь на землѣ нѣсколько деликатничали бы и ужъ не слиш-комъ.бы дурно обращались съ нами. Поэтому необходимо прежде всего разрешить великій верблюжій вопросъ.
Богачи жестокосерды, это правда. Они жестокосерды даже въ отношеніи къ своимъ прежнимъ сотоварищамъ, впослѣд-,ртвіи обѣднѣвшимъ. Недавно еще я встрѣтнлъ бѣднаго Августа Лео, и сердце мое облилось кровыо при видѣ человека, который нѣкогда находился въ такихъ тѣсныхъ сношеніяхъ съ главами биржи, съ аристократіею
спекуля-торовъ, и даже самъ былъ чѣздъ-то въ родѣ банкира. Но