— 25 —•
- каюсь въ моихъ юношескихъ заблужденіяхъ, и прошу,
простите меня ради Христа — и подарите мнѣ миръі»— Ыѣтъ, такъ не выражался Людовикъ Филиппъ, потому что онъ гордъ, и благороденъ, и уменъ, но таковъ былъ тѣмъ, не менѣе, всегда краткій смыслъ его данныхъ рѣчей и еще болѣе данныхъ писемъ, почеркъ которыхъ, когда я недавно увидѣлъ его, показался мнѣ крайне оригинальными Подобно тому, какъ нѣкоторые почерки называютъ «мушиными лапками» (раМез йе тоисЪе), почеркъ Людовика Фи-липпа можно бы назвать «пауковыми ножками»; действительно. онъ похожъ на тощія и тѣнеобразно данныя ноги такъ-называемыхъ поргныхъ-пауковъ, и эти вытянутая и вт» то же время крайне тощія буквы производят! какое-то сказочно смѣшное впечатлѣніе.
Даже самые приближенные короля порицаютъ его за уступчивость иноземнымъ державамъ; но ни Одинъ изъ нихъ не смѣетъ произнести ни малѣйшаго звука хулы. Этотъ кроткій, добродушный, и играюіцій роль отца семейства Людовикъ Филиппъ требуетъ отъ своихъ близкихъ такого же слѣпого повиновенія, какого самый бѣшеный тиранъ могъ бы. добиться только страшнѣйшими жестокостями. По-чтеніе и любовь сковывають языкъ его семьи и друзей, это—неблагоприятное обстоятельство, и можеть произойти много случаевъ, когда какое-нибудь возраженіе или даже открытое сопротивленіе оказало бы благодѣтельное вліяніе на единичную волю короля. Даже наслѣдный принцъ, умный і*ерцогъ Орлеанскій безмолвно преклоняется передъ своимъ отцомъ, хотя видитъ его промахи и, невидимому, предчув-ствуетъ печальный столкновенія, даже страшную катастрофу. Говорятъ, онъ разъ сказать одному изъ своихъ приближенны хъ, что жаждетъ войны, потому что лучше хочетъ лишиться жизни въ волнахъ Рейна, чѣмъ въ грязной ка-навѣ Парижа. На благороднаго рыцаря-героя находятъ ме-ланхолическія минуты, и тогда онъ разсказываетъ, какъ его тетка, герцогиня Ангулемская, оставшаяся негильоти-нированною дочь Людовика XVI, предсказала ему своимъ хриплымъ вороньимъ голосомъ раннюю погибель, когда, во время своего послѣдняго бѣгства,- послѣ іюльскихъ дней, встрѣтила возвраіцавшагося домой принца вблизи Парижа. Странно, что нѣсколько часовъ спустя его взяли въ плѣнъ республиканцы и чуть-чуть не разстрѣляли, такъ что онъ только чудомъ избѣжалъ этой участи. Наслѣдный принцъ
пользуется общею любовью, онъ привлекъ къ себѣ всѣ серд-