— 268 — •
проводить по лбу такія отвратительный морщины; краса-вецъ Минье до сихъ поръ, какъ двѣнаддать лѣтъ тому назадъ, носить свои золотыя кудри, и лицо его до сихъ поръ цвѣтуще, какъ ликъ олимпійдевъ. Какъ только регре-іиеі взойдетъ на трибуну, онъ приставляетъ къ глазамъ лорнетку и осматриваетъ публику...
«Ег гаЫі йіе Нйиріег $еіпег ЬіеЪеп,
ІІпсІ зіеЬ, ез ГеЫі кеіп іЬеигез Наирі».
Затѣмъ онъ оглядываетъ также сидящихъ вокругъ него коллегъ, и будь я злобный человѣкъ, я далъ бы этому взгляду совершенно новое объясненіе. Въ такія минуты секретарь всегда кажется мнѣ пастухомъ, осматривающимъ свое стадо. Вѣдь всѣ они принадлежатъ ему—ему, «вѣч-ному», который переживаетъ ихъ всѣхъ и рано или поздно анатомируетъ и набальзамируетъ въ своихъ ргёсіз Ьізіогі-Чиез. Онъ какъ будто удостовѣряется въ состояніи здоровья каждаго изъ членовъ, чтобы имѣть возможность приготовиться къ произнесенію будущей рѣчи. Старикъ Бал-ланшъ, повидимому, очень боленъ, и Минье покачиваетъ головой. Такъ какъ этотъ бѣднякъ совсѣмъ не жилъ настоящею жизнью и такъ какъ все его занятіе на этой землѣ ограничивалось тѣмъ, что онъ сидѣлъ у ногъ г-жи Рекамье и писалъ книги, которыхъ никто не читаетъ и всякій хвалить, то Минье будетъ дѣйствительно трудно выставить его въ своехмъ ргёсіз ЫзЪогідие хотя съ одной че-ловѣческой стороны и сдѣлать удобоваримымъ для слушателей.
Въ нынѣшнемъ засѣданіи предметомъ рѣчи Минье былъ умершій Дону. Къ стыду моему сознаюсь, что этотъ Дону былъ непостижимо мало знакомъ мнѣ, что я только съ тру-домъ отыскалъ въ моей памяти нѣсколько моментовъ его жизни. Въ другихъ слушателяхъ, особенно въ молодомъ но-колѣніи, я тоже встрѣтилъ полное незнакомство съ Дону. А между тѣмъ, этотъ человѣкъ въ продолженіе полустолѣ-тія былъ однимъ изъ вертельщиковт, большого колеса; а между тѣмъ, во время республики и Имперіи онъ занималъ важнѣйшія должности; а между тѣмъ, до конца своей жизни онъ былъ безупречнымъ защитникомъ человѣческихъ правъ, непреклоннымъ бойцомъ противъ умственнаго рабства, однимъ изъ тѣхъ высокихъ организаторовъ свободы, которые хорошо говорятъ, но еще лучше дѣйствуютъ, и превращаютъ прекрасное слово въ спасительное дѣло.
Отчего же, несмотря на всѣ свои заслуги, несмотря на свою