— 351 —
этимь событіямъ; но съ такимъ сумасшедшнмъ, какимъ я былъ тогда, должно было случиться обратное—и странное дѣло! именно ію дня всеобщаго безумія, ко мнѣ снова вернулся разумъ! Подобно мнагимъ другизгь пашимъ богамъ этого періода разрушенія, мнѣ тоже пришлось плачевно отречься отъ власти и снова вернуться въ положеніе част-^ наго человѣка. Это было, впрочемъ, самое умное, чтб я могъ' одѣлать, я возвратился въ низменный кругъ Вожьнхъ тво-реній и снова преклонился нередъ всемогуществомъ высшаго Существа, которое управляете судьбами міра сего и которое отнынѣ должно было руководить и моими собственными земными дѣлами. Эти дѣла, пока я самъ былъ своимъ про-видѣніемъ, пришли въ очень запутанное состояніе, и я былъ радъ передать ихъ въ вѣдѣніе небеснаго Охранителя, который, при своемъ всевѣдѣніи, могъ заботиться о нихъ го* раздо лучше меня. Сущсствованіе Бога сдѣлалось для меня съ этихъ поръ не только источникомъ спасенія, но еще избавило меня отъ всякихъ мучительныхъ матеріальныхъ счетові» и расчетовъ, которые мнѣ такъ противны, и ему я обнзанъ величайшими сбереженіями. Не заботясь о себѣ, я не долженъ баіьше заботиться и о другихъ, и съ тѣхъ поръ, какъ принадлежу къ людямъ богобоязненнымъ, ничего почти но даю на вспомоществоваиіе нуждающимся; я слишкомъ скроменъ, чтобы браться не за свое дѣло и исполнять, какъ прежде, роль божественного Промысла; я уже больше не пекусь о благѣ цѣлой общины, не подражаю, какъ обезьяна, божеству; моимъ прежнимъ кліентамъ объяви ль я съ набожнымъ смиреніемъ, что я не болѣе, какъ жалкое человѣческое существо, вздыхающее твореніе, которое не имѣетъ больше ничего общаго съ управленіемъ міра, и что впредь, въ минуту горя или нужды, имъ слѣ-дуеть обращаться къ Господу Богу, иже есть на небесахъ, бюджете котораго такъ же нензмѣримъ, каігь и Его благость* тогда какъ мнѣ, бѣдному ех-божеству, даже въ самые божественные дни мои очень часто приходилось, для удовло-творепія моимъ благотворительнымъ прихотямъ, «тянуть чорта за хвосте».
Тігег 1е сІіаЫе раг 1а ^иеие—въ самомъ дѣлѣ одно изъ удачиѣйшихъ выраженій французская) языка; но самая эта процедура была чрезвычайно унизительна для божества. Да, л радъ, что избавился отъ своего узурпированнаго велнчія, и никогда уже больше ни Одинъ философъ не увѣрять меня,
что я божество! Я просто бѣдный человѣкь, который, Сверхъ