— 515 -
При этомъ весьма пріятио слушать, йакъ няныси объясняйте иногда гуляющимъ тамъ дѣтямъ, чтб означаешь мраморный голый человѣкъ, такъ гнѣішо держаіцій въ рукѣ мечъ, или чтб это за странный чудакъ, который носите на своемъ человѣческомъ тѣлѣ бычачью голову и котораго другой голый человѣкъ поражаете палицей; человѣкъ съ бычачьей головой, говорятъ няньки, сожралъ много маленькихъ дѣтей. Молодые республиканцы, проходяіціе мимо этихъ статуй, замѣчаюте, что Спартакъ очень многозначительно косится йа окна Тюильрй, а въ фигурѣ Минотавра они видятъ ны-нѣшнібю монархію. Другіе находяте, что взмахъ Тезеемъ его палицы изображенъ очень неудачно, и утверждают!,, что если бы онъ нанесъ ею ударъ, то непремѣиио раздро-билъ бы собственную руку. Правы они или не правы, но до сихъ поръ все сохранилось еще въ очень хорошемъ видѣ. Черезъ нѣсколько зимъ, однако, эти превосходный статуи будутъ уже стары и. обломаны, и мохъ будетъ расти на мечѣ Спартака, и мирныя семейства насѣкомыхъ будутъ гнѣздиться между бычачьей головой Минотавра и палицей Тезея, если еще у этого послѣдняго за это время не обломается рука вмѣстѣ Съ палицей.
Такъ какъ здѣсь въ саду совершепно непроизводительно содержится множество военныхъ, то королю слѣдовало бы поставить подлѣ каждой статуи часового, который во время дождя расиускалъ бы надъ пею зонтикъ. Такимъ образомъ, искусство подъ буржуазно-королевскимъ зоитикомъ было бы защищено въ истинномъ значеніи слова.
Всѣ художники жалуются на слишкомъ большую бережливость короля. Они говорятъ, что будучи еще герцогомъ Орлеанскимъ, онъ гораздо больше покровительствовала» художниками РопіцутЪ на то, что онъ заказываете, относительно, слишкомъ мало картипъ и платите за нихъ, относительно, слишкомъ дешево. А между тѣмъ, опъ, за исключе-піемъ короля баварскаго, самый большой знатокъ искусства между всѣми государями. Можетъ-быть, его умъ въ настоящее время слишкомъ сильно занять иолптикой для того, чтобы онъ могъ предаваться искусству такъ же ревностно, какъ прежде. Но если еіЧ) любовь къ живописи и скульптурѣ отчасти охладѣла, то привязанность къ архитектурѣ обратилась чуть но въ бѣшеную страсть. Никогда еще въ 11а-рижѣ не строилось столько, сколько строится теперь по желанію короля. Вездѣ возводятся новыя здапія и прокладываются совершенно новыя улицы. Въ Тюильри и Луврѣ
32*