Страница:Heine-Volume-2.pdf/545

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана

жонъ при видѣ портрета. Когда ему обч-ясняютъ значеніе портрета, онъ искусно отклоняете отъ себя всякое подо-зрѣніе; онъ смѣется надъ суевѣріемъ, смѣется самъ надъ летучимъ голландцемъ, этимъ вѣчнымъ жидомъ океана, но невольно переходя въ грустный тонъ, начннаетъ описывать, какъ мингеръ терпитъ на неизмѣримой пустынѣ моря неслыханный муки, какъ тѣло его не что ипое, какъ гробъ изъ мяса., въ которомъ душа томится скукою, какъ жизнь отталкиваетъ его отъ себя и смерть къ себѣ не прини-маетъ; подобно пустой бочкѣ, которую волны насмѣшливо бросаютъ другъ другу, перебрасывается бѣдный голландецъ отъ смерти къ жизни и отъ жизни къ смерти, и ни то, ни другое, не хочетъ удержать его; нечаль ёго глубока, какъ море, по которому онъ плаваетъ; корабль его безъ якоря, и сердце его безъ надеждъ.

Приблизительно такими, сколько мнѣ помнится, словами заключилъ женихъ свой разсказт*. Невѣста серьезно смо-тритъ на него и по временамъ бросаетъ косвенные взгляды на портретъ. Она, кажется, угадала его тайну; и когда онъ 'потомъ спрашиваетъ: «Катерина, будешь ли ты вѣрна мнѣ»— она отвѣчаетъ: «буду вѣрна до гроба».

При этихъ словахъ, помню, я услышалъ смѣхъ, и онъ выходилъ не снизу, изъ ада. а сверху, изъ рая. Я но-смотрѣлъ вверхъ и увидѣлъ одну чудно-прекрасную Евву, искусительно глядѣвшую на меня своими большими голубыми глазами. Одну руку она перевѣсила черезъ парапетъ галлереи и въ этой рукѣ держала яблоко или, вѣрнѣе, апельсинъ. Но вмѣсто того, чтобы символически предложить мнѣ половину, она только метафорически бросила корки мнѣ на голову. Былъ ли то случай или умыселъ?— Это требовалось узнать. Но когда я поднялся въ раекъ для продолженія знакомства, то былъ немало удивленъ, найдя бѣлую, кроткую дѣвушку, удивительно женственную фигуру, не болѣзненно худенькую, но хрустально нѣжную, олицегвореніе семейнаго благонравія и счастливящей при-вѣтливости. Только на лѣвой сторонѣ верхней губы двигалось или, скорѣе, свертывалось въ кольцо нѣчто похожее на хвостикъ быстрой ящерицы. То было большое таинственное движсніе, какое не встрѣчается у чистыхъ апгеловъ, но какого нельзя найти и у отвратительныхъ чертей. Это движеніе не имѣло значенія ни добра, ни зла, а означало только познаніе дурного; это та улыбка, которую отравило яблоко познанія, съѣденное первымъ человѣкомъ. Когда я

Сочиненій Генриха Гейне. Т. II. 35