— 121 --
счастье мира, безъ сомнѣнія, великое благо, но безъ свободы оно не имѣетъ цѣны; этой мыслью руководствовались ихъ отцы, когда взяли приступомъ Бастилію и отрубили голову Людовику Канету, и вступили въ войну со всей аристокра-тіей Европы; эта война еще не кончилась, теперь только перемиріе, европейская аристократія все еще питаетъ къ Франціи глубочайшую непріязнь; это кровная вражда, которая прекратится только съ уничтоженіемъ одной изъ этихъ двухъ силъ; что же касается Людовика Филиппа, то онъ вѣдь король, и сохраненіе короны для него самое главное; при этомъ онъ, благодаря различнымъ семейнымъ отноше-ніямъ, бросается то въ одну, то въ другую сторону и обре-ченъ на самую жалкую нерѣшительность въ дѣйствіяхъ, всяѣдствіе чего онъ непригодный представитель тѣхъ свя-щеннѣйшихъ интересовъ, которые нѣкогда только республика могла защищать съ такой силой и ради которыхъ возстановленіе республики является теперь необходимостью.
Кто во Франціи не владѣетъ дорогими имѣніями, которыя могли бы погибнуть вслѣдствіе войны, можетъ легко проникнуться сочувствіемъ къ этимъ воинственнымъ борцамъ, которые приносятъ въ жертву демократическому принципу тихое счастье жизни, не жалѣютъ ни имущества, ни крови, и хотятъ сражаться до тѣхъ поръ, пока во всей Европѣ не будетъ уничтожена аристократія. Такъ какъ къ Европѣ при-надлежитъ и Германія, то многіѳ нѣмцы сочувствуютъ этимъ французскимъ республиканцам^ но такъ какъ въ этихъ случаяхъ часто заходятъ уже слишкомъ далеко, то у многихъ это сочувствіе переходить въ пристрастіе къ самой формѣ республики, и тутъ мы видимъ явленіе почти непостижимое, а именно, нѣмѳцкихъ республиканцевъ. Что поляки и итальянцы, ожидаюпце такъ же, какъ и нѣмецкіе друзья свободы, больше пользы отъ французскихъ республиканцевъ, чѣмъ отъ ^ивіе-тіііец, и потому болѣе расположенные къ первымъ, чувствуютъ теперь тоже склонность къ республиканской, не совсѣмъ чуждой имъ формѣ правленія — это весьма естественно. Но нѣмецкіе республиканцы! Едва вѣ-ршпь собственнымъ ушамъ и собственнымъ глазамъ, а между гЬмъ таковыхъ встрѣчаешь и здѣсь, и въ Германіи.
До сихъ поръ еще, когда я встрѣчаю моихъ нѣмецкихъ республиканцевъ, я протираю глаза и говорю себѣ: ужъ не во снѣ ли ты это видишь! А когда я еще читаю «Нѣмецкую Трибуну» и тому подобныя газеты, то спрашиваю себя: кто
же тотъ великій поэтъ, который сочиняетъ все это? Суще-