— 134 — .
гали, до тѣхъ поръ, пока не будутъ освобождены отъ тѣхъ болѣе древнихъ конституций, который сумѣло вынудить у нихъ дворянство тонкими происками куртизанства въ ту пору, когда оно лишилось своей блестящей вооруженной независимости; конституцій, которыя, какъ написанное обычное право, коренятся глубже всякихъ напечатанныхъ клякс-папирныхъ установленій; конституцій, кодексъ которыхъ всякій мелкій дворянчикъ знаетъ наизусть, и исполненіе которыхъ находится подъ особымъ покровительствомъ каж-даго стараго придворнаі*о; конституцій, въ которыхъ даже самый абсолютнѣйшій монархъ' не рѣшится нарушить ни малѣйшей іоты; я говорю объ этикетѣ.
Благодаря этикету, нѣмецкіе государи находятся вполнѣ во власти дворянства, они несвободны, они невмѣняемы, и вѣ-роломство, проявленное нѣкоторыми изъ нихъ въ послѣднихъ постановленіяхъ союзйаго сейма, слѣдуетъ, если справедливо разсудить, приписать не столько ихъ" собственной волѣ, сколько условіямъ, въ которыя они поставлены. Никакая конституция не можетъ обезпечить права народа до тѣхъ поръ, пока государи скованы этикетными цѣпями дворянства, которое, какъ только затрагиваются кастовые интересы, оставляешь въ сторонѣ всякія личныя распри и дѣй-ствуетъ дружно, какъ одно цѣлое. Что же можетъ подѣлать единичный человѣкъ, король, противъ этой корпораціи, искусной въ интригахъ, знающей всѣ слабости государя, считающей въ числѣ своихъ сочленовъ его ближайшихъ родствен-никовъ, пользующейся исключительнымъ правомъ находиться возлѣ его особы, такимъ образомъ, что государь, если даже онъ ненавидитъ своихъ дворянъ, не можетъ отстранить ихъ отъ себя, и долженъ выносить ихъ милый видъ, позволять имъ одѣвать его, умывать и цѣловать его руки, долженъ съ ними пить, ѣсть и разговаривать—потому что они приняты ко двору, потому что, благодаря своимъ наслѣдственнымъ правамъ, они имѣютъ привилегію на всѣ придворныя должности, и потому что всѣ придворныя дамы возмутились бы и отравили бы бѣдному королю существованіе въ его соб-ственномъ домѣ, если бы онъ вздумалъ дѣйствовать согласно внушеніямъ своего сердца, а не по предписаніямъ этикета. Вотъ почему англійскій король Вильгельмъ, честный и добрый государь, благодаря проискамъ своего высокороднаго штата, былъ вынужденъ самымъ жалкимъ образомъ измгЬ-нить своему слову, и пожертвовать своимъ честнымъ
име-немъ, и навсегда лишиться уваженія и довѣрія своего на-