— 143 — .
Бастилія, увидѣлъ вмѣсто нея воздушное веселое зданіе съ смѣющейся надписью: Ісі оп сіапзе.
Вотъ уже семнадцать лѣтъ, какъ многіе европейскіе писатели неустанно стараются освободить французскихъ ученыхъ отъ упрека въ томъ, будто они были главной причиной вспыхнувшей во Франціи революціп. Нынѣшніе ученые за-хотѣли снова войтн въ милость у великихъ міра сего, снова стали домогаться своего мягкаго мѣстечка у ногъ власти, и при этомъ держали себя съ такой раболѣпной невинностью, что на нихъ стали смотрѣть уже не какъ на змѣй, а какъ на обыкновенныхъ червяковъ. Въ интересахъ истины я не могу, однако, не сказать, что именно ученые прошлаго сто-лѣтія наиболѣе содѣйствовали взрыву революціи и определили ея характеръ. Я хвалю ихъ за это, какъ хвалятъ доктора, вызвавшаго быстрый кризисъ и своимъ искусствомъ ослабившаго болѣзнь, которая могла сдѣлаться смертельной. Не скажи ученые своего слова, болѣзнеяное состояніе Франціи безотрадно продолжалось бы еще дольше, и революція, которая, въ концѣ-концовъ, все-таки должна была разразиться, вылилась бы въ менѣе благородной формѣ; она явилась бы низкой и жестокой, тогда какъ теперь была только трагичной и кровопролитной; и чтд еще хуже, она, пожалуй, выродилась бы въ смѣшную и глупую,-если бы матеріальныя нужды не нашли себѣ идеальнаго выраженія, чего, къ сожалѣнію, нѣтъ въ тѣхъ странахъ, гдѣ не 'писатели понуждаютъ ^народъ требовать ировозглашенія человѣческихъ правь, и гдѣ производить революцію ради того, чтобы не платить за право въѣзда въ городъ, или чтобы отдѣлаться отъ какой-нибудь королевской фаворитки, и т. д. Вольтеръ и Руссѳ^-два писателя, болѣе всѣхъ другихъ подготовившіе революцію, онредѣлившіе ея дальнѣйшіе пути, и теперь еще умственно руководящіе и господствующие надъ французскимъ наро-домъ. Даже самая вражда обоихъ этихъ писателей имѣла удивительныя послѣдствія; можетъ - быть, вся' партійная борьба среди самихъ революціонеровъ вплоть до сегодняш-няго дня была не чѣмъ инымъ, какъ продолженіемъ' этой вражды.
Примѣчаніе. Борьба революціонеровъ Конвента была не что иное, какъ тайное негодованіе ригоризма Руссо противъ 1ё§егеіе Вольтера. Истые*монтаньяры вполнѣ раздѣляли образъ мыслей и чувства Руссо, и если они гильотинировали одновременно* и Дантонистовъ, и
Ге-- бертистовъ, то сдѣлали это вовсе не потому, что первые