— 170 — .
п широкимъ умствѳннымъ кругозоромъ. Его главная страсть, невидимому—любовь къ строительству. Я былъ недавно въ Тюильри, тамъ всюду идутъ постройки, и надъ землей и подъ землей; ломаютъ комнатныя стЬны, вырываютъ огромные погреба, постоянный стукъ и трескъ. Король, живущій со всей своей семьей въ Сенъ-Клу, пріѣзжаетъ ежедневно въ Парижъ п прежде всего осматриваетъ, насколько подвинулись постройки въ Тюильри. Этотъ дворецъ стоить теперь почти совсѣмъ пустымъ; только совѣтъ министровъ собирается въ немъ. О, если бы всѣ капли кровн могли говорить, какъ это бываетъ въ дѣтскихъ сказкахъ, то отъ нихъ пришлось бы не разъ услышать добрый совѣтъ: потому что въ каждой люмнатѣ этого трагическаго дома текла поучительная кровь.
Парилсъ, 15-го іюля.
14-е іюля прошло спокойно, нигдѣ не обнаружилось возвѣ-щенное полиціей возстаніе. Впрочемъ, день былъ такой жар-кій, надо всѣмъ Парижемъ тяготѣла такая давящая духота, что даже это возвѣщеніе не было въ состояніи привлечь достаточное число любопытныхъ на обычные сборные пункты возстаній. Только на площади великаго открытія революціи, гдѣ нѣкогда въ этотъ день была разрушена Бастилія, собралось много группъ, спокойно выносившихь палящій полуденный зной и какъ бы изъ патріотизма позволявшихъ іюль-скому солнцу жарить ихъ. Сначала говорили, что 14-го іюля на этой площади публично увѣнчаютъ лаврами оставшихся еще въ живыхъ и получающихъ теперь пенсію, старыхъ героевъ, штурмовавшихъ Бастилію; Лафайету предназначалась при этомъ торжествѣ главная роль. Но, вѣроятно благодаря событіямъ 5-го и 6-го іюня, этотъ проектъ не состоялся; да и Лафайетъ, повидимому, не желаетъ больше въ этомъ году никакихъ тріумфальныхъ шествій. Можетъ-быть, среди собравшихся на площади Бастиліи группъ было больше по-лиціи, чѣмъ публики, потому что иногда раздавались громко такія мрачно-злобныя замѣчанія, которыя обыкновенно высказываются только переодѣтьши сыщиками. Людовикъ Филиппъ, говорилось тутъ,—измѣнникъ, національная гвардія— измѣнники, депутаты—измѣнники, одно только польское солнце еще поступаетъ честно. И действительно, оно дѣлало своз дѣло и жгло насъ своими лучами такъ, что становилось почти невыносимо. Что до меня касается, то я на этой
страшной жарѣ сдѣлалъ замѣчапіе, а именно, что Бастилія