— 187 — .
«Какъ поживаете, топ ѵіеих сосЬоп?» или, чтб синонимно, «Какъ поживаете, сііоуеп?» — «Да, ото синонимъ», совершенно серьезно говорить король — и карлисты хохотали. Затѣмъ Большой Цыпленокъ хочетъ поупражняться въ ру-копожатіи, сначала съ гризеткой, потомъ съ барономъ Луи; но онъ принимается за дѣло слишкомъ неуклюже, раздавли-ваетъ людямъ пальцы; при этомъ нѣтъ недостатка въ на-смѣшкахъ и клеветахъ на тѣхъ, всѣмъ извѣстныхъ людей, которыхъ нѣкогда, до іюльской революціи, мы чествовали, какъ свѣточей либерализма, а сь тѣхъ поръ такъ охотно принижаемъ, какъ холоповъ. Но хотя я вообще не особенно симпатизирую ^изіе-тіііеи, въ моей душѣ шевельнулось, однако, какое-то благоговѣйное почтеніе къ этимъ нѣкогда высокочтимымъ лицамъ; шевельнулась опять старая пріязнь, когда я увидѣлъ, какъ поносятъ ихъ эти, болѣе дурные іюди. Да, какъ человѣкъ, паходящійся въ глубннѣ темнаго колодца, можетъ среди бѣла дня видѣть звѣзды на небѣ, такъ и я, спустившись въ темную карлистскую компанію, снова увидѣлъ во всей ихъ ясности и чистотѣ заслуги деятелей зизіе - шіііеи; я чувствую снова прежнее уваженіе къ бывшему герцогу Орлеанскому, къ доктринерамъ, къ Гизо, къ Тьеру, къ Ройе-Коллару и къ Дюпену, и къ дру-гимъ звѣздамъ, блескъ которыхъ заставило исчезнуть пламенное сверканье іюльскаго солнца.
Отъ времени до времени полезно взглянуть на вещи не съ высокой, а съ такой глубокой точки зрѣнія. Прежде всего это научаетъ насъ безпристрастнѣе судить о людяхъ, даже если мы ненавидимъ то дѣло, котораго они служатъ представителями; мы научаемся различать людей дозЪе-тШеи отъ его системы. Система по нашему мнѣнію плоха, но лица, все-таки, достойны нашего уваженія, въ особенности человѣкъ, положеніе котораго самое трудное въ Европѣ, и который видитъ теперь только въ мысли 13 марта возможность своего существованія. Это чувство самосохраненія весьма человѣчно. Когда же мы попадаемъ въ общество карлистовъ, и слышимъ, какъ постоянно ругаютъ этого че-ловѣка, то уваженіе наше къ нему возрастаетъ, потому чтс мы замѣчаемъ, что они порицаютъ въ Людовикѣ Филиппѣ именно то, чтб мы болѣе всего любимъ въ немъ, а то, чтб намъ въ немъ не нравится, имъ болѣе всего по вкусу. Если въ глазахъ карлистовъ его заслуга въ томъ, что онъ Бурбонъ, то намъ «та заслуга представляется, напротивъ,
какъ Іеѵіз поіа. Но мы были бы несправедливы, если бы