— 257 —
но это событіе получить тогда, бѳзъ сомнѣнія, болѣе релн-гіозное названіе.
Бѣгло очерченный здѣсь характеръ польскаго дворянства имѣлъ, конечно, всего болѣе вліянія на необыкновенно странный ходъ политической исторіи Полыни, а вліяніе этой послѣдней на воспитаніе поляковь, и слѣдовательно на ихъ національный характеръ, было почти еще важнѣе вытеупо-мянутыхъ вліяній почвы. Съ идеей равенства развилась въ польскомъ іпляхетскомъ сословіи національная гордость, иногда столь поражающая насъ своимъ величіемъ, но иногда столь огорчающая насъ презрителвнымъ отношеніемъ къ яѣмцамъ и представляющая такую большую противоположность съ вынужденною лриниженностью этихъ людей. Именно эта мысль, что всѣ поляки равны, развила въ нихъ, и въ ничтожныхъ, и въ сильныхъ, извѣстное грандіозное често-любіе, которое часто переходило въ стремленіе къ верховной власти, такъ какъ правленіе въ Полыпѣ было большею частью избирательное. Власть была завѣтнымъ плодомъ, котораго вкусить хотѣлось каждому поляку. Не путемъ умственныхъ подвиговъ искали поляки добыть ее—это слишкомъ долго. Смѣлый ударъ меча долженъ быль быстро срубить сладкій плодъ. Вотъ почему онц всѣ дѣдались воинами, къ чему также побуждалъ ихъ вспыльчивый и задорливый іравъ; вотъ почему у нихъ всегда были хорошіе солдаты н генералы, но совсѣмъ почти нѣтъ ловкихъ государствен-ныхъ мужей, и еще меньше выдающихся ученыхъ. Любовь къ отечеству—въ полякахъ преобладающее чувство, въ которомъ сливаются у нихъ всѣ прочія чувства, какъ рѣки въ океанѣ, а между тѣмъ, это отечество не имѣетъ особенно привлекательнаго вида. Одинъ французъ, который не могъ этого понять, смотря на печальное польское болото, растеръ «ежду пальцами кусочекъ земли и, посвистывая и качая толовой,, насмѣшливо сказалъ: «и это они называютъ оте-лествомъ!» Но не земля, а только борьба за самостоятель-тельность, историческія воспоминанія и несчастія вызвали въ полякахъ эту любовь къ отечеству. Она горитъ теперь все такъ же пламенно, какъ и во дни Костюшки, быть-мо-«етъ, еще пламеннѣѳ. Почти до смѣшного поляки чествуютъ тешрь все свое отечественное. Какъ умираюіцій борется въ судорожномъ страхѣ со смертью, такъ возмущается и возстаетъ ихъ сердце противъ идеи объ уничтоженіи ихъ нащональности. Эти предсмертный судороги польскаго народ-жаго гЬла представляютъ ужасное зрѣлищѳ! Но вѣдь всѣ
Сочиненій Генриха Гейне. Т. IV. 17