— 29 —
Карлу X, что онъ втайнѣ подготовляешь его возвращение, а потому и не переѣзжаетъ въ Тюильри. Карлисты выкопали этотъ слухъ, и онъ былъ достаточно нелѣпъ для того, чтобы найти себѣ доступъ въ народѣ. И вотъ теперь онъ фактически опровергнуть: сынъ Эгалитэ въѣхалъ наконецъ, какъ побѣдитель, черезъ тріумфальныя ворота Каруселя и разгуливаетъ нынѣ со своимъ беззаботнымъ лицомъ, въ шляпѣ и съ дождевымъ зонтикомъ, по всемірноисториче-скимъ покоямъ Тюильрійскаго дворца. Говорятъ, королева сильно противилась переселенію въ этотъ «домъ несчастія». О королѣ же разсказываютъ, что первую ночь, проведенную тамъ, онъ спалъ не такъ хорошо, какъ обыкновенно, и что его посѣщали всяческія видѣнія; такъ, напримѣръ, онъ ви-дѣлъ Марію Антуанету, бѣгавшую по комнатамъ, какъ нѣ-когда въ день 10-го августа, съ гнѣвно раздувающимися ноздрями; затѣмъ онъ слышалъ злобный смѣхъ краснаго человѣчка, смѣхъ, который подчасъ раздавался явственно даже за спиной Наполеона, именно въ тѣ минуты, когда онъ въ аудіенцъ-залѣ раздавала свои самыя гордыя пове-лѣнія; подъ конецъ же явился ему св. Дени и именемъ Людовика XVI звалъ его на эшафотъ. Св. Дени, какъ всякому извѣстно, его патронъ французскихъ королей и изображается держащимъ въ рукѣ собственную голову.
Но опаснѣ^ всѣхъ привидѣній, кроющихся во внутреннихъ покояхъ дворца, тѣ нелѣпости, которыя надѣланы у него снаружи. Я говорю о пресловутыхъ Гоззёз Дез Тиііегіез. Они долгое время служили главнымъ предметомъ разгово-ровъ, какъ въ гостиныхъ, такъ и на уличныхъ перекрест-кахъ, и до сихъ поръ еще подвергаются самымъ язвитель-нымъ и непріязненнымъ обсужденіямъ. Еще въ то время, когда передъ садовымъ фасадомъ Тюильри стояли высокіе дощатые заборы, скрывавшіе отъ взоровъ публики происхо-дившія за ними вышеупомянутая работы, на этотъ счета ходили самыя нелѣпыя предположенія. Большинство полагало, что король желаетъ укрѣпить дворецъ, и притомъ со стороны сада, откуда однажды уже, 10-го августа, народъ могъ такъ легко проникнуть въ него Говорили даже, что для этого сломаютъ мостъ Ропі Еоуаі. Другіе были того мнѣнія, что король хочетъ только воздвигнуть длинную стѣну которая закрывала бы ему самому видъ на площадь Согласія, и дѣлаетъ это не изъ ребяческаго страха, а изъ чувства деликатности; ибо его отецъ умеръ на Гревской площади,
площадь же Согласія служила мѣстомъ казни старшей линіп.