ВВЕДЕНІЕ КЪ „ДОНЪ КИХОТУ '.
«Жизнь и подвиги рыцаря донъ Кихота Ламанчскаго, описанные Мигуэлемъ де-Сервантесъ Сааведра» — первая книга, которую я прочелъ послѣ того, какъ уже вступилъ въ разсуждающій дѣтскій возрастъ и отчасти ознакомился съ буквеннымъ дѣломъ. Я еще очень хорошо помню ту пору, когда однажды, раннимъ утромъ, тихонько удралъ изъ дома и поспѣшилъ въ придворный садъ, чтобы тамъ безпрепят-ственно приняться за чтеніе «Донъ-Кихота». То былъ прекрасный майскій день, цвѣтущая весна лежала, къ чему-то прислушиваясь въ тихомъ свѣтѣ утра, и предоставила соловью, своему сладкозвучному льстецу, восхвалять ее, а онъ пѣлъ свою хвалебную пѣснь такъ ласкательно - мягко, съ такимъ томно-расплывающимся энтузіазмомъ, что самыя стыдливыя почки быстро раскрывались, и сладострастный травки горячѣе цѣловались съ благоухающими солнечными лучами, и деревья, и цвѣты вздрагивали отъ восторга. Я же усѣлся на старую мшистую скамью, въ такъ-называемой Аллеѣ Бздоховъ, недалеко отъ водопада, и услаждалъ мое маленькое сердце большими приключеніями отважнаго рыцаря. Въ моей дѣтской искренности я принималъ все это за дѣйствительно происходившее; какъ ни смѣшны были штуки, которыя играла съ бѣднымъ героемъ судьба, я былъ убѣжденъ, что такъ оно и должно быть, что на долю героя ужъ всегда выпадаетъ какъ осмѣяніе его, такъ и полученіе тѣлесныхъ ранъ, и первое сердило меня такъ же сильно, какъ сильно чувствовалъ я вторыя въ моей собственной душѣ. Я былъ ребенокъ и не зналъ ироніи, которую Богъ создалъ и иоселилъ въ мірѣ и которой великій поэтъ иодражалъ въ своемъ печатномъ маленькомъ мірѣ,—и горькія слезы
про-ливалъ я, когда благородный рыцарь за всѣ свои доблести