— 400 —
способность внѣшняго подражанія; въ ихъ умѣ нѣтъ ничего, что не было бы воспринято ими посредствомъ внѣшнихъ чувствъ. Но есть и такіе люди, у которыхъ все исходить изъ души — геніи, какъ Рафаэль, Моцартъ, Шекспира; но для такихъ личностей процессъ рожденія тяжелѣе, чѣмъ для такъ - называемыхъ талантовъ. У этихъ послѣднихъ онъ не что иное, какъ производство безъ жизни, безъ внутренней силы, простое механическое дѣйствіе; у первыхъ—оргат ническое производство.
Геній носить въ своемъ духѣ отпечатокъ природы и, получая напоминаніе отъ этой послѣдней, рождаетъ этотъ отпечатокъ; талантъ подражаетъ природѣ и творить аналитически то, чтб геній создаетъ синтетически. Но есть характеры, которые составляютъ середину между тѣми и другими.
Дагерротипія служить опроверженіемъ ошибочнаго мнѣнія, что искусство есть подражаніе природѣ; здѣсь сама природа представляетъ доказательство, какъ мало она понимаетъ въ искусствѣ, какой выходить жалкій результата, когда она вступаетъ въ союзъ съ искусствомъ.
Филаретъ Шаль, въ качествѣ историка литературы, дѣ-литъ писателей на разныя категоріи не по внѣшнпмъ отли-чіямъ (надіональность, время, родъ произведеній — эпосъ, лирика, драма), а по внутреннему духовному принципу, по избирательному сродству. Это точно то же, что классифи-кація Парацельсомъ цвѣтовъ по запаху — насколько остро-умнѣе Линнеевской, по тычинкамъ! Развѣ было бы ужъ очень странно, если бы и литераторовъ распредѣляли по ихъ запаху? Напримѣръ на пахнущихъ табакомъ, пахну-щихъ лукомъ, и т. п.
Легенда о скульпторѣ, которому выкололи глаза для того, чтобы онъ не могъ изваять еще одну такую же статую, имѣетъ то же основаніе, что и обычай разбивать стаканъ, изъ котораго пили за здоровье высокопоставленна™ лица.
Скульпторъ, въ одно и то же время ваяющій Наполеона и Веллингтона, представляется мнѣ похожимъ на священника, который хочетъ въ десять часовъ служить въ церкви
обѣдню, а въ двѣнадцать — пѣть въ синагогѣ. Что-жъ! Это