— 529 —
Межъ высокихъ деревъ не хочу я висѣть, Нѳ хочу я п плыть по волнамъ голубымъ, Нѣтъ, хочу я лишь мечъ обнаженный лобзать, Мечъ, ниспосланный Господомъ Богомъ самимъ.
Однажды, когда Зефхенъ дошла до конца этой строфы, и я подмѣтилъ овладѣвшее ею волненіе, меня такъ потрясло ея пѣніе, что я вдругъ заплакалъ, и мы оба съ рыданіемъ бросились другъ другу въ объятія, не говорили ни слова почти часъ, и слезы до того застилали намъ глаза, что мы смотрѣли другъ на друга, какъ бы сквозь завѣсу.
Я попросилъ Зефхенъ написать мнѣ эти строфы, и она это сдѣлала, но написала ихъ не чернилами, а свою кровью; красный автографъ впослѣдствіи пропалъ у меня, но строфы неизгладимо врѣзались въ мою память.
Мужъ гохенки приходился братомъ отцу Зефхенъ, который также былъ палачомъ, но такъ какъ онъ рано умеръ, то тетка взяла ребенка къ себѣ. Когда же вскорѣ затѣмъ скончался и ея мужъ, и она поселилась въ Дюссельдорф^, то передала дѣвочку дѣду, который тоже былъ палачомъ и проживалъ въ Вестфаліи.
Здѣсь, въ «свободномъ домѣ», какъ называли обиталище палачей, Зефхенъ пробыла до четырнадцатилѣтняго возраста, когда умеръ ея дѣдъ, послѣ чего тетка снова приняла къ себѣ круглую сиротку.
Вслѣдствіе того, что происхожденіе ея считалось позор-нымъ, Зефхенъ съ дѣтства до дѣвическихъ лѣтъ вела уединенную жизнь и даже въ свободномъ домѣ была совсѣмъ отдѣлена отъ всякихъ общественныхъ сношеній. Этимъ объясняются ея боязнь людей, содроганіе, въ которое приводила ее, какъ цвѣтокъ «не тронь меня», всякое прикос-новеніе чужой руки, таинственная мечтательность, связанная съ самымъ несговорчивымъ упрямствомъ, съ величайшею строптивостью и дикостью.
Странно! даже во снѣ, какъ она однажды мнѣ призналась, она жила не съ людьми, а ей снились только звѣри.
При одинокости въ домѣ палача, она могла заниматься только старыми книгами дѣда, который, хотя самъ училъ ее грамотѣ, но былъ крайне скупъ на слова.
Иногда онъ со своими слугами уѣзжалъ на несколько дней, и дѣвочка оставалась одна въ домѣ, который былъ выстроенъ въ очень уединенной лѣсистой мѣстности, близъ зданія уголовнаго суда. Все ея общество составляли три старухи съ сѣдыми трясущимися головами, которыя цѣлый
Сочиненій Генрдха Гейне. Т. ГѴ. 34