уничтоженія всякой привилегіи рожденія во имя разума. По настоящему вы должны были бы называть насъ небесной, а не французской партіей, ибо эта декларація чело-вѣческихъ правъ, на которой основана вся наша государственная наука, пришла не изъ Франціи, хотя, правда, тамъ она была провозглашена всего торжественнѣе, и даже не • изъ Америки, откуда вывезъ.ее Лафайетъ, а съ неба, вѣч-ной отчизны разума.
Какое это для васъ фатальное слово: «разумъ»! Конечно, для васъ столь же фатальное, какъ и для наслѣдственныхъ враговъ разума, нашихъ клерикаловъ, царству которыхъ онъ также положилъ конецъ, и которые, въ виду общей бѣды, вступили съ вами въ союзъ.
Выраженіе «французская партія въ Германіи» особенно сегодня не выходить у меня изъ головы, потому что утромъ, въ цослѣдней книжкѣ «ЕсИпЪигдЬ Кеѵіе\ѵ» оно особенно поразило меня. Тамъ была характеристика стиховъ Уланда, добраго ребенка, и моцхъ, злого ребенка, котораго выставили какъ главу «французской партіи въ Гераданіи». Все это, повидимому, только отклики нѣмецкихъ^журналовъ, которыхъ, къ сожалѣнію, я здѣсь не вижу. Впрочемъ, если я не могу оцѣнить ихъ по достоинству въ настоящую минуту,-то сдѣлаю это какъ-нибудь въ другой разъ, ко всеобщему благу. Будучи въ продолженіе десяти лѣтъ иостоян-нымъ предметомъ современной критики, обсуждавшей то рго, то сопіга, но всегда со страстностью, все, чтб я писалъ, я, полагаю, въ достаточной мѣрѣ доказалъ свое равнодушіе къ цечатнымъ отзывамъ обо мнѣ; поэтому, если я теперь буду иногда упоминать объ этихъ отзывахъ, чего до сихъ поръ никогда це дѣлалъ, то всякШ, надѣюсь, пойметъ, что не личная обидчивость писателя, а общіе интересы гражданина вызываютъ слово съ моей стороны. Къ сожалѣнію, какъ уже было сказано, теперь въ Парижѣ, помимо поли-тпческихъ газетъ, попадается очень мало современныхъ нѣмецкимъ произведеній. Отсутствіе ихъ непріятно мнѣ во всѣхъ отношеніяхъ. По правдѣ сказать, въ этомъ грандіоз-номъ городѣ, гдѣ каждый день разыгрывается кусочекъ все-мірно-исторической трагедіи, было бы пикантно позаняться иногда для контраста нашими домашними друзьями. Одинъ молодой человѣкъ недавно писалъ мнѣ, что въ прошломъ году онъ напечаталъ нѣсколько ругательствъ на меня, и нросилъ меня не сердиться па него за это, такъ какъ мои
антннаціональныя идеи вызвали въ его душѣ бурю, и онъ,