щенникъ. На улицѣ Вожираръ убили двухъ человѣкъ, у которыхъ нашли какой-то бѣлый порошокъ, я видѣлъ одного изъ этихъ несчастныхъ, когда онъ еще немного хрипѣлъ, и стоявшія тутъ старухи, снявъ свои деревянные башмаки, принялись колотить его по головѣ, пока онъ не умеръ. Онъ былъ совсѣмъ нагой, весь окровавленный и растерзанный; съ него сорвали не только одежду, но вырвали даже волосы, дѣтородныя части, губы и носъ, а какой-то остервенѣлый человѣкъ обвязалъ веревкой ноги трупа и потащилъ его по улицамъ, выкрикивая поминутно: «Voilà le choléra-morbus!» Тутъ же стояла женщина удивительной красоты, съ блѣднымъ отъ злобы лицомъ, съ обнаженной грудью и покрытыми кровью руками, и когда трупъ поровнялся съ ней, она дала ему пинка ногой. Потомъ она засмѣялась и попросила меня дать ей нѣсколько франковъ за ея нѣжное ремесло, чтобы она могла купить себѣ черное траурное платье, такъ какъ нѣсколько часовъ тому назадъ ея мать умерла отъ отравы.
На другой день оказалось изъ газетъ, что несчастные, которыхъ умертвили съ такой жестокостью, были ни въ чемъ не виноваты, что найденные у нихъ подозрительные порошки состояли изъ камфоры или хлора или другихъ тому подобныхъ средствъ противъ холеры, и что всѣ мнимо отравленные умерли совершенно естественной смертью отъ свирѣпствующей эпидеміи. Здѣшній народъ, который, какъ и всюду народъ, быстро воспламеняется и подъ вліяніемъ разгорѣвшихся страстей способенъ на всякія звѣрства, однако такъ же быстро, внявъ голосу благоразумія, переходитъ къ состраданію и съ трогательнымъ сокрушеніемъ раскаивается въ своихъ злодѣяніяхъ. Такимъ голосомъ благоразумія старались газеты на слѣдующее же утро успокоить и усмирить народъ, и то обстоятельство, что имъ удалось такъ скоро прекратить учиненное полиціей бѣдствіе, слѣдуетъ отмѣтить, какъ торжество прессы. Не могу не высказать здѣсь порицанія нѣкоторымъ людямъ, которые, хотя и не принадлежали къ низшимъ классамъ, тѣмъ не менѣе настолько поддались своему озлобленію, что открыто обвиняли карлистскую партію въ отравленіи народа. Такъ далеко страсть никогда не должна завлекать насъ; право, я бы сильно призадумался, прежде чѣмъ рѣшился бы взвести такое отвратительное обвиненіе на моего злѣйшаго врага. Совершенно справедливы были жалобы карлистовъ по этому поводу. Одно только могло бы возбудить во мнѣ подозрѣніе —
