Слышны звуки флейтъ и скрипокъ,
Трубъ звучанье раздается;
Тамъ подруга дорогая
Въ танцѣ свадебномъ несется.
Отъ литавровъ и кларнетовъ
Громкій свистъ и дребезжанье,
А межъ ними слышны стоны,
Добрыхъ ангеловъ, рыданья.
Итакъ, ты совсѣмъ и навѣки забыла,
Какъ долго меня ты всѣмъ сердцемъ любила,
Тѣмъ маленькимъ сердцемъ, въ которомъ все сладко и ложно:
Едва ли найти что и слаще, и лживѣе; можно;
Итакъ, ты любовь и страданье забыла,
Которыми сердце мое ты давила.
Не знаю, что́ было въ немъ больше: любовь иль страданіе злое —
Но знаю, что было велико и то, и, другое.
Если-бъ знали малютки цвѣточки,
Какъ въ душѣ моей боль глубока,
Зарыдали они бы со мною,
Чтобъ моя излѣчилась тоска.
И когда-бъ соловьи понимали,
Какъ я грустенъ и боленъ душой,
Съ наслажденьемъ они бы пропѣли
Утѣшенія пѣснь надо мной.
И когда-бъ золотистыя звѣзды
Мое горе могли понимать,
Снизошли бы онѣ съ поднебесья
Мнѣ привѣтное слово сказать,
Но никто моей грусти не знаетъ,
Знаетъ грусть мою только одна:
Безпощадно сама разорвала,
Разорвала мнѣ сердце она.
Отчего, скажи мнѣ, милая,
Розы стали такъ блѣдны?
