— '231 —
(Зюлейма выходить со стьчею на балкону. Зюлейма.
Привѣтъ тебѣ, Алманзоръ бенъ-Абдулла!
Привѣтъ тебѣ среди живыхъ людей!
Давно дошелъ до насъ печальный слухъ,
Что ты погибъ. Съ тѣхъ поръ въ глазахъ Зюлеймы
Не изсякалъ источникъ тнхій слезъ.
Алманзоръ.
О, милые глаза, мои свѣтила, Вы мнѣ остались вѣрны и тогда, Когда душа Зюлеймы измѣнилась!
Зюлейма.
Глаза—души живыя окна; слезы— Кровь бѣлая души.
Алманзоръ.
И если кровь Текла ужъ изъ Алманзора души На гробъ отца и матери, то должно Ей до послѣдней капельки пролиться Здѣсь, надъ могилою любви Зюлеймы.
Зюлейма.
О, горькія слова при горькой вѣсти! Вы грудь мою пронзили, и душа Зюлеймы тоже истекаетъ кровью!
(Плачешь).
Алманзоръ. .
О, нѣтъ, не плачь! Растопленной смолою На сердце мнѣ твои спадаютъ слезы... Я никогда тебя не оскорблю! Ты будешь мнѣ святынею отяынѣ, Вблизи которой даже мститель кровный Ломаетъ самъ кинжала остріе; Вблизи которой голубь и газель Защищены отъ хищныхъ стрѣлъ ловца; "Вблизи которой и разбойникъ хищный Съ молитвой къ небу простираетъ руки, Ты для меня священная Кааба,
Я лобызалъ тебя, когда я въ Меккѣ