— 411 —
Средь этихъ фривольныхъ фрапцузовъ живешь, Въ Парнжѣ, нрііотѣ порока.
«По улипдмъ бродишь, и дітъ близъ тебя Издателя-нѣмца при этомъ, Который, какъ меиторъ, тебѣ бы служилъ Охраной и добрымъ совѣтомъ.
«А тамъ покушенье вѣдь такъ велико, ІІа каждомъ шагу тамъ встрѣчаешь Сильфидъ пездоровыхъ, и очень легко Покой свой душевный теряешь.
«Не ѣзди обратно, останься у насъ! Здѣсь царствують добрые правы, Цвѣтутъ точно такъ лее и въ наиѵзй средѣ ІІевинпыя игры, забавы.
«Останься въ Гермапіи; все здѣсь пайдешь Ты лучше, чѣмъ въ прежнее время; Прогрессъ ты, конечно, замѣтплъ у пасъ, Впередъ все идетъ паше племя.
«Цензура ужъ тоже совсѣмъ не строга, Самъ Гофманъ сталъ мягче подъ старость, Твои «ПеізеЪіМег» не будетъ впередъ Черкать его юная ярость.
«И самъ ты сталъ старше п мягче теперь, Со мпогимъ начнешь примиряться, И даже прошедшее будетъ тебѣ Въ пномъ, лучшемъ свѣтѣ являться.
«Да, крайность въ томъ миѣньи, что прежде дѣла Такъ скверно шли въ нашей отчизнѣ; бтъ рабства, какъ нѣкогда въ Римѣ, спастись Могъ каждый, лишивъ себя жизни.
«Свободою мысли народъ обладалъ, II въ массы ее пропускали; Стѣснснье тсрпѣли немногіе—гЬ, Кто книги печатать желали.
«У насъ никогда пе царилъ препзЕОлъ.
• Закопъ соблюдали мы строго, Чиновной кокарды лишить только судъ
Могъ даже врага-демагога.