А то, что говорилъ ты мнѣ наединѣ
Съ отцовской нѣжностью въ минуту откровенья —
Я это сохраню въ сердечной глубинѣ.
Ж. Б. РУССО.
Растроганный, могу-ль молчать я хладнокровно?
Ворвался въ грудь мою твой дружескій привѣтъ,
Обвѣянъ крыльями волшебными я словно
И вижу предъ собой картины прошлыхъ лѣтъ.
5 Струится старый Рейнъ; по берегамъ толпятся
И отражаются въ немъ замки и лѣса,
Тамъ виноградники на солнцѣ золотятся,
Тамъ ароматъ цвѣтовъ несется въ небеса.
О, если бы я могъ, мой милый, быть съ тобою,
10 Который связанъ такъ давно съ моей судьбою,
Какъ плющъ, вьющійся вкругъ каменной стѣны!
О, если бы я могъ твое послушать пѣнье
На рейнскомъ берегу, въ часы отдохновенья,
Подъ щебетанье птицъ и тихій плескъ волны!
Свѣтъ для меня былъ комнатою пытокъ,
Гдѣ за ноги повѣсили меня,
Гдѣ погубили силъ моихъ избытокъ
При помощи желѣза и огня.
5 Кричалъ отъ боли я сильнѣе съ каждымъ годомъ,
Изъ горла и изъ глазъ бѣжала кровь ручьемъ;
Тутъ дѣвушка дала мнѣ мимоходомъ
Еще ударъ послѣдній молоткомъ.
Ей было любопытно видѣть муки,
10 Конвульсіи, сводящія мнѣ руки,
Языкъ въ крови, страданье членовъ всѣхъ;
И боль моя, предсмертное хрипѣнье
Ей музыкой казались въ тѣ мгновенья,
И вызывали только грубый смѣхъ.
