Какъ-будто строже, царственнѣе даже,
Чѣмъ тотъ другой, который заключилъ
5 Такъ ласково меня въ свои объятья.
О, какъ тогда плѣнительна была
Его улыбка нѣжная и кроткій
Спокойный взглядъ! Не мудрено, что могъ
Его вѣнокъ изъ маковыхъ цвѣтовъ
10 И моего чела слегка коснуться
И, испуская чудный ароматъ,
Прогнать мою печаль… но не надолго.
Поправиться вполнѣ я лишь тогда
Могу, когда потушитъ тоже факелъ
15 И братъ другой, такой серьезный, блѣдный…
Прекрасенъ Сонъ, Смерть краше — хоть конечно,
Всего бы лучше вовсе не родиться.
ЖАЖДА ПОКОЯ.
Пусть кровь изъ ранъ твоихъ течетъ
И жгучихъ слезъ потокъ струится:
Въ слезахъ для страждущей души
Бальзамъ живительный таится.
5 Когда не раненъ ты врагомъ,
Такъ рань себя своей рукою,
И Бога ты благодари,
Что слезы катятся порою!
Шумъ дня затихнетъ, ночь придетъ —
10 Ты въ ней ищи душѣ пріюта.
Въ ней не нарушатъ твой покой
Ни рѣчь глупца, ни хитрость плута.
Ты въ ней убѣжище найдешь
Отъ зла, коварства и обмана,
15 Отъ шума Оперы Большой,
Отъ скрипокъ, флейтъ и фортепьяно,
Отъ виртуозовъ, отъ толпы
Клакеровъ яростныхъ, отъ грома
Похвалъ, летящихъ за моря
20 Во славу генія Джьякомо.
О, гробъ! ты рай для тѣхъ ушей,
Чей шума нѣжный слухъ боится.
