свое мнѣніе о чемъ бы то ни было, пока онъ самъ этого мнѣнія не спрашиваетъ; но онъ долженъ умѣть терпѣливо выспрашивать и спокойно выслушивать правду; если же, почему либо, лицо, говорящее съ нимъ, захотѣло бы ее отъ него утаить, онъ долженъ показать видъ, что это ему непріятно.
Люди, которые полагаютъ, что тотъ или другой Государь, кажущійся мудрымъ, не обладаетъ на самомъ дѣлѣ этой мудростью, такъ какъ вся его мудрость является результатомъ хорошихъ совѣтовъ окружающихъ его, — дѣлаютъ важную ошибку, потому что должно принять за общее правило, что хорошіе совѣты можетъ получать только такой Государь, который самъ достаточно мудръ, развѣ только за исключеніемъ того случая, когда слабый Правитель находится въ рукахъ искуснаго и ловкаго человѣка, съумѣвшаго совершенно подчинить его своему вліянію и окончательно имъ управляющаго. Но въ этомъ случаѣ — когда Государь можетъ казаться мудрымъ, не обладая мудростью — это продолжается весьма короткое время, такъ какъ подобный наставникъ Государя обыкновенно весьма скоро отнимаетъ отъ него власть, захватывая ее себѣ. За исключеніемъ такого случая, Государь, необладающій мудростью, имѣя множество совѣтниковъ, всегда будетъ выслушивать самые противоположные советы и, не умѣя соглашать ихъ, всегда будетъ въ нерѣшительности, которому изъ нихъ послѣдовать. Каждый изъ его совѣтниковъ станетъ стремиться къ достиженію личныхъ цѣлей, и неопытный Государь не съумѣетъ ни исправить ихъ, ни распознать. И это всегда такъ бываетъ, — ибо люди обыкновенно дѣйствуютъ дурно, если только не принуждены необходимостью поступать хорошо. Изъ всего этого должно заключить, что хорошіе совѣты, откуда бы они ни происходили, всегда плодъ мудрости Государя, и наоборотъ — эта мудрость никогда не бываетъ плодомъ хорошихъ совѣтовъ.
