разоренія покоренныхъ странъ — самый лучшій и наиболее безопасный. Вообще всякій завоеватель, не разорившій завоеваннаго имъ государства, привыкшаго къ свободнымъ учрежденіямъ, можетъ и долженъ впоследствіи ожидать себѣ отъ него погибели. Никакая продолжительность времени, никакія благодѣянія не помогутъ жителямъ завоеванной области позабыть свою утраченную свободу и народныя учрежденія; эта утраченная свобода дѣлается лозунгомъ при всѣхъ недоразуменіяхъ, производя возмущенія; если только жители не разъединены и не разсѣяны по другимъ странамъ государства завоевателя, то всякій удобный случай подаетъ имъ поводъ возставать во имя этой свободы и своихъ утерянныхъ учрежденій: такъ Пиза, послѣ столѣтняго рабства, все таки поднялась и свергла иго Флорентійцевъ.
Совершенно иначе бываетъ въ странахъ привыкшихъ жить подъ управленіемъ своего государя. Какъ скоро династія его угасла, жители, привыкшіе къ повиновенію, не умѣя ни согласиться между собой въ выборѣ новаго Правителя, ни жить свободно, не очень скоро принимаются за оружіе, такъ что завоеватель можетъ, какъ легко завладеть ими, также легко впослѣдствіи и держать ихъ въ покорности и повиновеніи. Это не республики — жизнь въ которыхъ дѣятельна и складывается совершенно иначе, отчего у республиканцевъ и ненависть къ завоевателю болѣе глубока, и жажда мщенія — неугасимѣе; эта жажда мщенія во имя утраченной свободы не оставляетъ ихъ мысли ни на одну минуту, такъ что завоевателю, покоривъ республику, остается только или раззорить ее, или перенести туда свою резиденцію.
Да не станетъ никто удивляться, что я, говоря о вновь возникающихъ государствахъ, привожу примѣры знаменитѣйшихъ государствъ древности. Люди въ своихъ дѣлахъ почти всегда идутъ
