|
72. Этими словами Виргилій, кажется, хочетъ оправдаться въ своёмъ язычествѣ.
76—78. Виргилій спрашиваетъ, почему Данте, будучи христіаниномъ, не спѣшитъ на путь истинный, ведущій на счастливую гору или холмъ? — Данте, не отвѣчавъ ему на это, изливается одушевлённою похвалою поэту. Этимъ, кажется, выражено желаніе поэта, испытавшаго скорби жизни, найдти утѣшеніе въ поэзіи.
79—81. Виргилій въ средніе вѣка былъ въ большомъ уваженіи: простой народъ смотрѣлъ на него какъ на чародѣя и прорицателя, энтузіасты какъ на полу-христіанина, чему поводомъ служила, кромѣ славы его, перешедшей отъ древности, его знаменитая четвертая эклога. Онъ былъ любимый поэтъ Данта, долго изучавшаго и цѣнившаго его необыкновенно высоко, какъ видно изъ многихъ мѣстъ его поэмы. Впрочемъ, Дантовъ Виргилій есть не только любимый его поэтъ, но и символъ человѣческой мудрости, знанія, вообще философіи, въ противоположность Беатриче, которая, какъ мы увидимъ въ своемъ мѣстѣ, олицетворяетъ собою мудрость божественную — Богословіе.
87. Т. е. стиль италіянскій. Данте уже прославился своею Vita Nuova и стихотвореніями (Rime).
102. Подъ именемъ Пса (въ подлинникѣ: борзаго — veltro) большая часть комментаторовъ разумѣютъ Кана Гранде (Великаго) делла Скала, властителя Вероны, благороднаго юношу, оплотъ Гибеллиновъ и въ послѣдствіи представителя Императора въ Италіи, на котораго Данте и его партія возлагали большія надежды, но который въ то время, какъ надежды Данта начали осуществляться, скончался въ 1329 на 40 г. жизни. Но такъ какъ
