|
67. Эти слова, коихъ порядокъ мною нѣсколько измѣненъ (Rafel mai amech zabi almi), по видимому, не имѣютъ никакого смысла, какъ явствуетъ изъ ст. 81; тѣмъ не менѣе много было сдѣлано попытокъ комментаторами, чтобъ найдти смыслъ этихъ словъ. Между прочимъ, въ новѣйшее время Др. Аммонъ въ Дрезденѣ доказалъ, что слова эти арабскія. «Гигантская тѣнь Немврода (согласно съ Іов. С. XXVI, 5) пребываетъ въ подземномъ мірѣ. Вотъ что повѣствуютъ о немъ поэты Востока: Немвродъ пустилъ стрѣлу въ небо, откуда она упала окровавленная: вообразивъ, что онъ ранилъ ангела, онъ въ дерзкомъ высокомѣріи сталъ строить башню еще выше, нежели прежде; но, ужаленный мухою, низвергся въ шеолъ; здѣсь на берегу стигійскихъ водъ (Stygios lacus, Aen. VI, 134) видитъ онъ смѣло идущаго юнаго поэта (insano juvat indulgere labori, Aen. VI, 135) и воcклицаетъ: Rafel mai amek zabi al' mi, или, въ латинск. переводѣ:
«Quam stulte incedit flumina Orci puer mundi mei.» Филалетесъ. |
77—78. Согласно съ вышеприведеннымъ восточнымъ преданіемъ, Немвродъ представленъ здѣсь какъ основатель вавилонской башни: тоже самое принимаетъ и учитель Дантовъ Брунетто Латини; онъ говоритъ: «Этотъ Немвродъ построилъ вавилонскую башню, въ слѣдствіе чего произошло смѣшеніе языковъ. Онъ самъ перемѣнилъ свой языкъ еврейскій на халдейскій.» (Tesero, Lib. I, сар. XIV). Можетъ быть, это преданіе побудило Данта заставить Немврода говорить по Арабски. Филалетесъ.
