Страница:Inferno-Dante-Min-1855.pdf/29

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница выверена

 


52 И я, взглянувши, знамя тамъ узрѣлъ:
Оно, бѣжа, взвивалося такъ сильно,
Что, мнилось, отдыхъ — не ему въ удѣлъ.

55 За нимъ бѣжалъ строй мёртвыхъ столь обильный,
Что вѣрить я не могъ, чтобъ жребій свергъ
Такое множество во мракъ могильный.

58 И я, узнавъ тамъ нѣкоторыхъ, вверхъ
Взглянулъ и видѣлъ тѣнь того, который
Изъ низости великій даръ отвергъ.

61 Вмигъ понялъ я — в томъ убѣждались взоры —
Что эту чернь ……………………………………
…………………………………………………………

64 Презрѣнный родъ, не жившій никогда,
Нагой и блѣдный, былъ язвимъ роями
И мухъ и осъ, слетавшихся туда.

67 По лицамъ ихъ катилась кровь струями,
И, смѣшана съ потокомъ слёзъ въ пыли,
У ногъ, съѣдалась гнусными червями.




объ нихъ. Вѣчный мракъ тяготѣетъ надъ ними, какъ надъ тёмнымъ лѣсомъ въ первой пѣсни (слич. также Ада IV, 65—66), который есть вѣрный ихъ представитель. Какъ въ жизни занимали ихъ мелкія заботы, ничтожныя страсти и желанія, такъ здѣсь терзаютъ ихъ безполезнѣйшія насѣкомыя — мухи и осы. Кровь, теперь ими въ первый разъ проливаемая, можетъ служить только въ пищу гнуснымъ червямъ. Копишъ и Штрекфуссъ.

52—54. Въ число ничтожныхъ Данте помѣщаетъ и трусовъ, знамя которыхъ, малодущно покинутое ими въ жизни, теперь обречено на вѣчное бѣгство, столь быстрое, что, кажется, ему никогда не остановиться. — Не ему въ удѣлъ — въ подлинникѣ ещё сильнѣе: Che d’ogni posa me pareva indegna (недостойно никакого покоя).

58—60. Какъ ни безцвѣтна, ни темна жизнь людей, здѣсь осуждённыхъ, Данте узнаётъ между ними нѣкоторыхъ, но кого именно, онъ не считаетъ достойнымъ говорить. Особенно онъ указываетъ на тѣнь кого-то, отвергшаго великій даръ. Комментаторы угадываютъ въ ней то Исава, уступившаго брату своему Іакову право первородства; то императора Діоклетіана, который въ старости сложилъ съ себя императорское достоинство; то папу Целестина V который, по проискамъ Бонифація VIII, отказался въ пользу послѣдняго отъ папской тіары. Наконецъ нѣкоторые видятъ здѣсь робкаго согражданина Дантова, Торреджіано деи Черки, приверженца Бѣлыхъ, не поддержавшаго своей партіи.