грѣхъ, по природѣ несвойственный человѣку, также лихоимство, по той же самой причинѣ, какъ мы увидимъ ниже.
Наконецъ порокъ Аристотель противопоставляетъ добродѣтели (άρετή), подъ именемъ которой разумѣетъ онъ познананіе прямаго, добраго (кн. VII, гл. XIII). Изъ этого видно, что «порокъ» Аристотеля почти ничѣмъ не отличается отъ «обмана» Дантова: ибо тотъ и другой состоятъ въ злоупотребленіи высшихъ свойствъ духа съ злою цѣлію. Когда духъ направляется къ злому, тогда все, изъ него исходящее, есть обманъ, прикрытый только личиною истины. Сюда же Данте отнесъ и измѣну, какъ высшее проявленіе обмана, и соединилъ и то и другое подъ однимъ общимъ именемъ «злости». Филалетесъ. Копишъ.
