128
Кормили насъ по преимуществу помѣщики, но теперь отказались; теперь никто не кормить, ни помѣщики, ни мужики! Пребываніе въ лѣсахъ голодныхъ оборванцовъ, которые прячутся отъ войскъ, стало совершенною безсмысяицей. А что пишутъ генералу изъ жонда, будто-бы гдѣ-то воэстаніе снова ожило и явились банды, которые бьютъ москалей,—это фантавія чьего-то ра8Ъигравшагося воображенія, не болѣе. Смѣю генерала завѣрить, что на-дѣлѣ ничего такого нѣтъ. Мы это лучше жонда энаемъ, мы, остающіѳся до-нынѣ въ лѣсахъ вѣрными польскому знамени, несмотря ни на ка-кія трудности и опасности.
Босакъ задумался. Потомъ сказалъ: «можетъ быть это и такъ... мы дѣлали, чтб могли, чтб было въ нашихъ силахъ. Я не хочу и не долженъ допускать, чтобы люди гибли изъ-за чьихъ-либо фан-тавій, чтобы кто-нибудь попрекалъ меня, что я требовалъ невоз-можнаго, безсмысленно подвергалъ достойныхъ сыновъ отечества всевозможнымъ испытаніямъ, не имѣя и тѣни надежды... Разойдитесь и дѣлайте чтб хотите!»
— Прошу генерала отдать приказъ на бумагЬ! — замѣтилъ Сулима.
Босакъ написалъ нѣсколько строкъ, приложилъ печать, отдалъ посланному и сказалъ: «желаю вамъ всякаго счастія и благопо-лучія!»
Сулима запряталъ приказъ въ разрѣэъ подошвы сапога и пустился въ обратный путь. Въ Тарноскалѣ остановилъ его драгун-скій пикетъ. Хоэяинъ дома, гдѣ стоялъ офицеръ, къ которому привели задержаннаго, объяснилъ, что «это—его писарь, котораго онъ посылалъ на фольваркъ Малесцову».
Офицеръ приказалъ все-таки равдѣть задержаннаго и осмот-рѣть подробно его платье и вещи. Когда стали снимать сапоги, съ нимъ чуть не сдѣлалось дурно... Однако-жь осмотръ обошелся благополучно. Офицеръ скавалъ, что «плѣнникъ можетъ итти-себѣ куда-угодно», а хозяинъ прибавилъ: «въ 5 часовъ утра изволь веять три телѣги и съѣзди за сѣномъ!» Сулима поклонился и пошелъ спать. Въ 5-мъ часу онъ действительно выѣхалъ изъ фольварка въ телѣгѣ. На пикетѣ его окликнули: «Кто идетъ?»
— За сѣномъ для васъ, хозяинъ послалъ!
— Ну, хорошо, ступай!»
Этимъ кончились приключенія въ Тарноскалѣ.
Сулима пробирался далѣе, принимая возможный мѣры осторожности. На третій день, близъ Незнановицъ, онъ наткнулся на отрядъ русской пѣхоты. Подскакали казаки, всегда находящіеся при пѣхотныхъ отрядахъ въ незначительномъ числѣ.
— Стой! Куда?
— Во Влощову!
— А паспортъ есть?