250
Д. А. Корсаковъ
Изучая мелкія біографическія данныя «пособниковъ» Екатерины II, нельзя не остановиться на ихъ ѵ родственныхъ отноше-ніяхъ, какъ между собою, такъ и къ цѣлому ряду лицъ, играв-шихъ политическую роль въ первой половинѣ ХѴІП вѣка и оста-вившихъ по себѣ память въ исторіи если не политическими дѣя-ніями, то политическими замыслами и проектами. Эти родственный отношенія имѣютъ въ данномъ случаѣ гораздо болѣе значенія, чѣмъ можно предполагать съ перваго раза. Родственный связи были еще очень живучи и крѣпки на Руси въ XVIII вѣкѣ и, при недоста-точномъ развитіи общественныхъ воззрѣній, служили связующимъ звеномъ между отдѣльными лицами. Въ то время считались не только самымъ дальнимъ родствомъ, но и свойствомъ. За старшими братьями шли младшіе, за дядями слѣдовали племянники; младпгіе родственники слушались безпрекословно старшихъ. Въ семьяхъ хранились преданія о судьбѣ родственниковъ прежнихъ поколѣній, и весьма нерѣдко эти преданія западали въ душу болѣе впечатли-тельныхъ и болѣе даровитыхъ младшихъ членовъ семьи и служили имъ примѣромъ для подражанія. Разсказы о петровскихъ войнахъ генераловъ и офицеровъ этихъ войнъ вселяли духъ воинской доблести въ ихъ сыновьяхъ и внукахъ, которые впослѣдствіи проявляли храбрость подъ знаменами Миниха и подъ предводительствомъ Фермора и Петра Ивановича Панина. Точно также дѣйствовали на молодыхъ людей 50-хъ годовъ XVIII вѣка разсказы о политическихъ замыслахъ старшихъ родственниковъ двадцатыхъ, тридцати хъ и сороковыхъ годовъ. Разсказы объ этихъ замыслахъ, какъ мы видѣли выше, заставляли задумываться славолюбивую Екатерину Алексѣевну; они же останавливали на себѣ мысль многихъ родственниковъ составителей разныхъ политическихъ проектовъ 1730 года и лицъ погибшихъ изъ-за своихъ замысловъ въ лихо-лѣтье Бироновщины. Воззрѣнія верховниковъ и челобитчиковъ 1730 года являлись въ этихъ семейныхъ преданіяхъ идеализированными; Долгорукіе, Голицыны и Волынскій съ «конфидентами» озарялись въ нихъ ореоломъ мученичества. Слушая съ дѣтскихъ лѣтъ разсказы о ихъ деятельности и трагическомъ концѣ, многіе изъ ихъ сородичей проникались ненавистью къ нѣмцамъ - правителямъ, и ихъ напуганному воображенію невольно мерещилась возможность новой Бироновщины при Петрѣ Шг Въ страхѣ за будущее Россіи они или мечтали о тѣхъ же «кондиціяхъ» и внутреннихъ рефор-махъ, о которыхъ слышали семейныя преданія, или были увѣ-рены въ лучшемъ будущемъ лишь бы не царствовалъ Петръ Ѳео-доровичъ.
Съ точки зрѣнія этихъ родственныхъ отношеній многіе изъ дѣя-телей 28-го іюня 1762 года могутъ быть распредѣлены по слѣдую-щимъ 4-мъ рубрикамъ: 1) родственники графа А. П.
Бестужева-Рюмина, 2) родственники князей Долгорукихъ и Голицывыхъ,