28
Д. Л. Мордовцевъ
дыхъ гривагь этого великана — точно я выше сталь, въ груди силы прибыло—самъ чуялъ, какъ крылья въ душѣ выростаютъ...
— Ну, и что жъ дальше?—Въ океанѣ...
— Въ океанѣ, сударь мой, я точно выросъ — въ лейтенанты меня произвели... Ну, и полетѣли мы дальше по сѣдому океану: Франція, Испанія, Португалія — все это я топталъ вотъ этими ногами, вспоминая подчасъ мою далекую Оку, мою скромную деревеньку и усадебку...
Онъ разомъ замолчалъ и задумался... Ему, казалось, слышался голосъ: «я морю молюсь: отдай мнѣ его, сине море»!..
— Франція, Испанія, Португалія, повторялъ его слова безпо-койный блондинъ:—а тамъ—дальше?
— Не выдержалъ! какъ-то глухо произнесъ разскащикъ.
— Чего не выдержали, Евдокимъ Михайловичъ?
— Душа не выдержала, тѣло не выдержало души—перелилась чаша черезъ край—я занемогъ...
— Чѣмъ?
х— Объѣлся, обожрался... Не я, не тѣло объѣлось, а духъ мой: ужъ больно жадно духъ мой пожиралъ новыя впечатлѣнія... Въ Италіи уже, въ Ливорно, я слегъ...
— Чтожъ съ вами было?
— Не знаю, голубчикъ,—горячка что ли, только когда я на-чалъ оправляться, такъ Орловъ велѣлъ меня отправить въ Питеръ уже по сухопутью.—Это было въ маѣ 1771 года. А въ слѣдующемъ году я ужъ опять мыкался по морямъ, да не по южнымъ, не подъ жаркимъ солндемъ Италіи, а подъ солнцемъ Ледовитаго океана. Что за угрюмое море, государи мои! — и какъ величественно не-привѣтливо!.. Изъ Архангельска я обогнулъ Нордкапъ. Среди этого Ледовитаго чорта можно съ ума сойти! — представьте только въ своемъ воображеніи: плывете вы день4, плывете другой, третій, четвертый,—а солнце все не заходить — все вертится какъ ошалѣлое кругомъ, съ утра до вечера, съ вечера до утра, все плаваетъ этотъ страшный огненный шаръ надъ горизонтомъ и не тонетъ въ морѣ... Страшно становится подъ конецъ! хочется уйти, спрятаться отъ этого обезумѣвшаго небеснаго свѣтила—думается, что оно сбилось съ своего пути, потеряло ночь и не можетъ найти ее—просишь у Бога ночи—нѣтъ, нейдетъ ночь... Изобразите себѣ въ мысляхъ эту картину: солнце потеряло свой закатъ, солнце свѣтитъ не оттуда, откуда оно свѣтило вамъ всю жизнь — съ востока, съ юга, съ запада — нѣтъ! оно свѣтитъ съ сѣвера и тѣнь вашу посылаетъ на югъ... Отъ этого вида точно и мозги-то ваши опрокидываются. Обе-зумѣло, какъ есть обезумѣло солнце!—Я самъ чуть не обезумѣлъ— я не могъ спать—я началъ было пить съ тоски—я просилъ ночи,
тьмы, а тьма пропала...