511
С. В. Максимовъ
мать силой. Обиды и притѣсненія дикари должны были переносить потому, что знали и видѣли, что новые пришлые люди ставили ва собой и передъ собрй крѣпкія затулы —деревянный ост-рогъ: стрѣлами донять его было невозможно. Противъ лучнаго ихъ боя у пришлыхъ людей былъ страшный огненный: вырвется съ огнемъ и свистомъ, какъ изъ пасти злато духа, каленое желѣзо, влетитъ въ толпу, найдетъ виноватыхъ, повалить ихъ на землю на смерть, и всѣхъ остальныхъ заставить разбѣжаться. Ходили пришельцы съ такимъ боемъ какъ на прогулку,—и все передъ ними сторонилось и пряталось. Куда ни придутъ: «бери все, что ухватишь, только отпусти пожить хоть до новаго рыбнаго лова, до свѣ-жихъ осеннихъ соболей. Отпускали съ тѣмъ, чтобы этихъ новыхъ соболей приносили сами доброй волей и вѣрнымъ счетомъ изъ года въ годъ, пока и въ самомъ дѣлѣ живъ человѣкъ на вемлѣ. А чтобы прочно было то обѣщаніе и вѣренъ ясакъ, брали въ заложники лучшихъ людей, уводили съ собой въ остроги и сажали тамъ за крѣпкіе караулы. Сами шли въ Другія мѣста и тамъ поступали точно также: «сказывали государево жаловальное милостивое слово, кормили и поили довольно и давали подарки: сукна, ' олово, мѣхъ, смотря по службѣ и по радѣнью». А поѣлъ государевой хлѣба-соли, значить сталъ нашимъ, ясачнымъ человѣкомъ: кто обижать вздумаетъ,—заступятся. Больше же всего угождали крѣпкимъ напиткомъ, который полюбился слаще рыбы, потому что обогрѣвалъ скорѣе оленья го мѣха и веселилъ мягкое сердце въ такую мѣру, что радъ былъ дикарь отдать все 8а этотъ веселый и вдоровый напитокъ. Свинцомъ и порохомъ запугана была вся тайга и всѣ годовые уловы пушныхъ звѣрей на много лѣтъ впередъ заговорены и заручены были задатками, а на вино и та-бакъ всѣ эти цѣнныя шкурки были куплены. Тогда ввѣриный мѣхъ превратился нежданно-негаданно на всѣхъ Сибирскихъ рьін-кахъ въ ходячую и размѣнную монету. Имъ можно было заплатить и государеву пбдать и васчитаться въ богатые люди, передъ которыми всѣ прочіе разступаются и скидаютъ шапки. Въ этихъ «служилыхъ людяхъ», которыхъ обязала Москва разыскивать новый землицы и сборомъ ясаковъ, такимъ образомъ народился новый человѣкъ — временный и случайный торговѳцъ. Съ тѣхъ поръ богатырской отваги убыло; старыя крепи, что плотили всѣхъ въ единое тѣло и духъ, ослабли, стали промышлять всякимъ дѣломъ въ раэбродъ и одиночку. Начали утѣсненные и дышать вольнѣй, и собирать въ себѣ силы, и ощущать отвагу. Чтобы больше накопить и той и другой, присмотрѣвшись,—выучились сами ходить за одно, сбиваться въ кучи, дѣлать засады, нападать въ расплохъ и чинить короткія расправы. Удалось однимъ, и дру-гіе всѣ твердо на себя понадѣялись и начали искать случаевъ къ возмездію за прошлый обиды, ко ыщенію за притѣсненія.
Понеслись въ Москву жалобы.