№
К. К. Случевскій
— Я хочу, видите ли, добавила императрица въ разъясненіе своей мысли, нѣкоторые слухи въ дѣло обратить; справедливымъ признаю я графу Разумовскому, вѣнчаному, какъ иавѣстно, съ государыней,—вѣдь вы, графъ слыхали, конечно, объ этомъ бракѣ? присвоить титулъ императорскаго высочества, каковую дань признательности и благоговѣнія къ предшественник нашей мы и же-лаемъ сдѣлать гласнымъ во всенародное извѣстіе.
— А когда же указъ этотъ изготовить прикажете, государыня, спроеилъ графъ, не считая возможнымъ любопытствовать о при-чинахъ.
— Сейчасъ, тутъ у меня! Войдите вонь въ эту комнату; тамъ у меня и перо и чернила найдете.
Императрица указала на двери.
— При мнѣ печати нѣтъ, государыня.
— Да вѣдь мы указа и не подпишемъ, а только въ проектЬ графу Алексѣю Григорьевичу свеземъ. Онъ, чай, въ халатѣ, въ своемъ Аничковомъ сидитъ. Вы какъ напишете указъ, сейчасъ сами его свезите и попросите отъ моего имени, чтобы графъ имѣю-щіеея у него, по этому важному дѣлу, документы, для составленія акта въ законной формѣ, вамъ вручи лъ, чтобы мнѣ передать...
— Простите, государыня, но...
— Такъ, такъ, понимаю, возразила Екатерина, вы въ ту комнату войти не хотите, ну такъ я отсюда уйду, а вы останьтесь и пишите; вонь столъ и все, что вамъ нужно...
Воронцову ничего не оставалось другаго, какъ исполнить пове-лѣніе.
Едва вышла императрица, онъ сѣлъ строчить проектъ, а государыня направилась въ ближнюю комнату къ Марьѣ Савишнѣ и толковала съ ней о томъ: обшить ей, или не обшивать, галунчи-комъ то платье, которое предстояло одѣть вечеромъ на эрмитажное представленіе и которое блистало передъ нею раскинутое по двумъ тяжелымъ, съ золочеными ручками, кресламъ.
Комнату давно уже ярко озаряло тѣмъ неопредѣленнымъ ро-зовымъ свѣтомъ, который въ это утро разливался надъ Петер-бургомъ.
Кто выходи лъ изъ дому, тѣ думали: вотъ, вотъ глянетъ солнце мощнымъ малиновымъ шаромъ, лишеннымъ видимыхъ глазами лучей и станетъ тихо подниматься; но солнце не глянуло: невѣсть откуда стали налетать порывистыя дуновенія вѣтра, стали завих-риваться снѣжки, начались завыванія мятели.
Какъ было въ природѣ, такъ было и въ комнатѣ Марьи Са-вишны. По внѣшности, по обстановкѣ все смотрѣло свѣтло, радужно; блестящее платье, растянутое по кресламъ,
свидѣтельство-вало о предстоявшемъ весельи; мнѣнія императрицы насчетъ об-