для каждаго простаго смертнаго. На смертномъ одрѣ онъ тщетно призывалъ сына, милый образъ котораго носился передъ его глазами.
Императорскій отрокъ, четырехъ лѣтъ, потерялъ корону, отечество, отца; у него было даже отнято имя, — его сдѣлали герцогомъ Рейхштатскимъ и назвали Францемъ: имя Наполеона было изгнано изъ всѣхъ календарей.
Маленькаго француза стерегли нѣмецкіе воспитатели въ Шенбрунскомъ замкѣ, какъ птичку въ клѣткѣ, боясь, чтобъ орлиная кровь въ немъ не эаговорила. Но герцогъ Рейхштатскій былъ тихій, грустный ребенокъ; онъ съ раннихъ лѣтъ привыкъ скрывать свои дѣтскія чувства. Разъ только онъ выказалъ силу своихъ ощущеній, когда ему, едва десятилѣтнему мальчику, сообщили о смерти отца; потрясенiе, произведенное на него этимъ извѣстіемъ, было такъ сильно, что опасались за его жизнь. Добродушный дѣдъ его, императоръ Францъ, осыпалъ его ласками, стараясь всячески утѣшить. Маленькій герцогъ не хотѣлъ покинуть комнаты, въ которой онъ получилъ роковую вѣсть; въ ней онъ велѣлъ повѣсить портретъ отца, и часто проводилъ часы въ созерцаніи его изображенія.
Въ этой же комнатѣ, десять лѣтъ спустя, суждено было умереть и ему.
Замокъ Шенбрунъ, въ которомъ Наполеонъ провелъ самые славные, самые свѣтлые дни своей жизни, когда онъ сваталъ дочь габсбургскаго дома, тотъ же замокъ видѣлъ смерть послѣдняго, единственнаго отростка этого геніальнаго человѣка.
Съ годами, въ молодомъ герцогѣ постоянно росло желаніе ознакомиться съ исторіею отца. Императоръ Францъ, который вообще очень любилъ внука, находилъ желаніе это вполнѣ естественнымъ и готовъ былъ его исполнить; онъ говорилъ: «Внукъ мой добръ, уменъ и разсудителенъ; было бы несправедливо не показать ему отца тѣмъ, чѣмъ онъ действительно былъ — величайшимъ геніемъ; при этомъ необходимо только указать ему, что неограниченное честолюбіе, безпредѣльная гордость и самообольщеніе, привели Наполеона къ паденію.
Преподавателемъ исторіи Франціи герцогу Рейхштатскому былъ избранъ маршалъ Мармонъ. Отъ него ожидали, что онъ не станетъ выставлять своего бывшаго товарища и покровителя въ слишкомъ благопріятномъ свѣтѣ. Измѣнивъ Наполеону въ несчастіи, онъ предался Бурбонамъ и послѣ іюльской революціи явился въ Вѣну искателемъ мѣста. Даже самъ Меттернихъ надѣялся, что Мармонъ охладитъ юношескіе порывы герцога къ поклоненію памяти отца.
Мармонъ былъ представленъ герцогу на придворномъ балу; видъ сына его бывшаго царственнаго друга произвелъ на него сильное впечатлѣніе, и самъ герцогъ былъ потрясенъ этимъ свиданіемъ; едва удерживая слезы, онъ долженъ былъ прислониться къ стѣнѣ, чтобъ не упасть. Во время уроковъ, Мармонъ скоро замѣтилъ вол-
для каждого простого смертного. На смертном одре он тщетно призывал сына, милый образ которого носился перед его глазами.
Императорский отрок, четырех лет, потерял корону, отечество, отца; у него было даже отнято имя, — его сделали герцогом Рейхштатским и назвали Францем: имя Наполеона было изгнано из всех календарей.
Маленького француза стерегли немецкие воспитатели в Шенбрунском замке, как птичку в клетке, боясь, чтоб орлиная кровь в нём не эаговорила. Но герцог Рейхштатский был тихий, грустный ребенок; он с ранних лет привык скрывать свои детские чувства. Раз только он выказал силу своих ощущений, когда ему, едва десятилетнему мальчику, сообщили о смерти отца; потрясение, произведенное на него этим известием, было так сильно, что опасались за его жизнь. Добродушный дед его, император Франц, осыпал его ласками, стараясь всячески утешить. Маленький герцог не хотел покинуть комнаты, в которой он получил роковую весть; в ней он велел повесить портрет отца, и часто проводил часы в созерцании его изображения.
В этой же комнате, десять лет спустя, суждено было умереть и ему.
Замок Шенбрун, в котором Наполеон провел самые славные, самые светлые дни своей жизни, когда он сватал дочь габсбургского дома, тот же замок видел смерть последнего, единственного отростка этого гениального человека.
С годами, в молодом герцоге постоянно росло желание ознакомиться с историею отца. Император Франц, который вообще очень любил внука, находил желание это вполне естественным и готов был его исполнить; он говорил: «Внук мой добр, умен и рассудителен; было бы несправедливо не показать ему отца тем, чем он действительно был — величайшим гением; при этом необходимо только указать ему, что неограниченное честолюбие, беспредельная гордость и самообольщение, привели Наполеона к падению.
Преподавателем истории Франции герцогу Рейхштатскому был избран маршал Мармон. От него ожидали, что он не станет выставлять своего бывшего товарища и покровителя в слишком благоприятном свете. Изменив Наполеону в несчастьи, он предался Бурбонам и после июльской революции явился в Вену искателем места. Даже сам Меттерних надеялся, что Мармон охладит юношеские порывы герцога к поклонению памяти отца.
Мармон был представлен герцогу на придворном балу; вид сына его бывшего царственного друга произвел на него сильное впечатление, и сам герцог был потрясен этим свиданием; едва удерживая слезы, он должен был прислониться к стене, чтоб не упасть. Во время уроков, Мармон скоро заметил вол-