632
Герцогъ Рейхштатскій
онъ увлекался лишь одними высокими идеалами. Герцогъ ни разу не встрѣчался съ Ф. Эльслеръ, видѣлъ ее только на сценѣ, и она ему даже не особенно нравилась. Все, чтò разсказывалось въ Вѣнѣ о страстной любви принца къ танцовщицѣ, всѣ анекдоты, ходившіе по этому поводу и которыхъ не будемъ повторять здѣсь, слѣдуетъ отнести къ области чистой фантазіи. Нельзя не довѣрять свидетельству графа Прокеша; оно вполнѣ искренно, и графъ нисколько не хотѣлъ возвеличить своего друга; онъ признается даже, что, не придерживаясь строгихъ правилъ въ сердечныхъ дѣлахъ, самъ желалъ счастливой любви для молодаго герцога, видя въ этомъ хорошее средство, чтобы отвлечь его отъ честолюбивыхъ мечтаній. Съ этою цѣлью, онъ даже старался сблизить своего друга съ красивыми, умными женщинами. Одна молодая княгиня очень нравилась герцогу Рейхштатскому, но его слишкомъ робкое ухаживанье не имѣло успѣха. Знакомство принца съ актрисою Пехе, въ то время славившеюся своею красотою и недавно умершею въ Вѣнѣ въ преклонныхъ лѣтахъ, тоже не могло развлечь его. На этотъ разъ слишкомъ большая предупредительность красавицы оттолкнула молодаго герцога. Съ годами принцъ все больше и больше погружался въ меланхолію; онъ даже совсѣмъ пересталъ находить удовольствіе въ придворныхъ кругахъ, не смотря на все вниманіе и ласки, которыми его окружали. Его своеобразная красота, просвѣтленная тихою грустью, рыцарскія манеры, романическое положеніе, все дѣлало его предметомъ общей симпатіи.
Французскій посланникъ въ Вѣнѣ, маршалъ Мэзонъ, былъ глубоко пораженъ его личностью. Говорятъ, что маршалъ не разъ выражался передъ нимъ въ такомъ духѣ, что съ новою силою воспламенялъ честолюбивыя мечты герцога. Да и у самого императора Франца на одной изъ аудіенцій французскому посланнику вырвались слова, обращенныя къ внуку и наполнившія душу его мучительнымъ волненіемъ: «Я бы радъ былъ видѣть тебя на французскомъ престолѣ, если только французскій народъ тебя призоветъ и союзныя державы изъявятъ свое согласіе».
Но преждевременная смерть иначе рѣшила его судьбу.
Онъ умеръ 22-го іюля 1832 года.
Всю зиму передъ тѣмъ онъ медленно угасалъ, хотя собственно и не былъ боленъ. Во время прогулки въ Пратерѣ въ открытой коляскѣ, при холодномъ весеннемъ вѣтрѣ, онъ подвергся простудѣ, которая разрушила его слабыя легкія.
Въ часъ смерти онъ со страхомъ, какъ ребенокъ, призывалъ свою мать. Она поспѣшила къ нему, и на ея рукахъ онъ умеръ.
Послѣднія его слова были: «Рожденіе и смерть — вотъ вся моя исторія».
Графъ Прокешъ былъ далеко, когда смерть похитила у него друга. Онъ находился въ Римѣ, и наканунѣ горестнаго событія ему
он увлекался лишь одними высокими идеалами. Герцог ни разу не встречался с Ф. Эльслер, видел ее только на сцене, и она ему даже не особенно нравилась. Всё, что рассказывалось в Вене о страстной любви принца к танцовщице, все анекдоты, ходившие по этому поводу и которых не будем повторять здесь, следует отнести к области чистой фантазии. Нельзя не доверять свидетельству графа Прокеша; оно вполне искренно, и граф нисколько не хотел возвеличить своего друга; он признается даже, что, не придерживаясь строгих правил в сердечных делах, сам желал счастливой любви для молодого герцога, видя в этом хорошее средство, чтобы отвлечь его от честолюбивых мечтаний. С этою целью, он даже старался сблизить своего друга с красивыми, умными женщинами. Одна молодая княгиня очень нравилась герцогу Рейхштатскому, но его слишком робкое ухаживанье не имело успеха. Знакомство принца с актрисою Пехе, в то время славившеюся своею красотою и недавно умершею в Вене в преклонных летах, тоже не могло развлечь его. На этот раз слишком большая предупредительность красавицы оттолкнула молодого герцога. С годами принц всё больше и больше погружался в меланхолию; он даже совсем перестал находить удовольствие в придворных кругах, несмотря на всё внимание и ласки, которыми его окружали. Его своеобразная красота, просветленная тихою грустью, рыцарские манеры, романическое положение, всё делало его предметом общей симпатии.
Французский посланник в Вене, маршал Мэзон, был глубоко поражен его личностью. Говорят, что маршал не раз выражался перед ним в таком духе, что с новою силою воспламенял честолюбивые мечты герцога. Да и у самого императора Франца на одной из аудиенций французскому посланнику вырвались слова, обращенные к внуку и наполнившие душу его мучительным волнением: «Я бы рад был видеть тебя на французском престоле, если только французский народ тебя призовет и союзные державы изъявят свое согласие».
Но преждевременная смерть иначе решила его судьбу.
Он умер 22-го июля 1832 года.
Всю зиму перед тем он медленно угасал, хотя собственно и не был болен. Во время прогулки в Пратере в открытой коляске, при холодном весеннем ветре, он подвергся простуде, которая разрушила его слабые легкие.
В час смерти он со страхом, как ребенок, призывал свою мать. Она поспешила к нему, и на её руках он умер.
Последние его слова были: «Рождение и смерть — вот вся моя история».
Граф Прокеш был далеко, когда смерть похитила у него друга. Он находился в Риме, и накануне горестного события ему
