Послѣдніе годы второй Имперіи
652
герцогъ тотчасъ увидѣлъ, что у него похищено деньгами и бри-ліантами на два милліона франковъ. Немедленно подалъ онъ жалобу въ полицію. Похититель, по всей вѣроятности, долженъ былъ бѣ-жать по дорогѣ въ Лондонъ. Бъ приморскіе города были посланы-фотографіи бѣжавшаго и надежные агенты во всѣ гостиниицы. Вскорѣ же изъ Булони, откуда пароходъ отходить въ Фолькстонъ, привезли вора, захваченная съ его бриліантами и деньгами, изъ которыхъ онъ успѣлъ истратить сто тысячъ. Герцогъ не явился на судъ какъ свидѣтель, опасаясь скандальныхъ обличеній лакея, а пряслалъ своего адъютанта. Шау держалъ себя нагло, отвѣчалъ дерзко на вопросы. Когда президентъ спросилъ его, зачѣмъ онъ далъ полторы тысячи франковъ проституткѣ, у которой переночевалъ послѣ кражи, лакей отвѣчалъ: «вѣдь не бсякій день получаепіь два милліона». На вопросъ, куда онъ дѣвалъ недостающія сто тысячъ, былъ данъ отвѣтъ: «я, вѣрно, уронилъ ихъ въ комнатѣ, гдѣ ночевалъ и полѣнился поднять». Потомъ, подумавъ/онъ сказалъ, что назоветъ того, кому передалъ эти деньги, если лицо это не по-зовутъ къ отвѣту. — Вы требуете невозможнаго! эамѣтилъ президентъ. — Не могу судить объ этомъ! иронически отвѣтилъ Шау. Его проговорили къ двадцатилѣтней каторгѣ, но такъ и не нашли ста тысячъ, а герцогъ Брауншвейгскій не требовалъ возвращенія и разъисканія этой суммы. Герцогъ умеръ въ Женевѣ, въ 1873 году, не переставая просить у своей родственницы, королевы Викторіи, чтобы она помогла ему снова занять потерянный имъ тронъ, и въ 1868 году, когда другой его родственникъ, король Ганноверскій, протестовалъ противъ лишенія его престола Пруссіею, герцогъ Брауншвейгскій тоже обнародовалъ манифестъ о незаконномъ нив-верженіи его съ престола тридцать восемь лѣтъ тому назадъ. Видя, однако, что никто и не думаетъ о возвращеиіи ему короны, герцогъ умирая завѣщалъ, въ пику Браншвейгскому герцогству, всѣ свои сокровища—швейцарской республикѣ. Бриліанты его были проданы, въ пользу Женевы, съ публичная торга, за сумму, превысившую на двѣсти тысячъ франковъ ихъ первоначальную оцѣнку, но царствующему Брауншвейгскому герцогу удалось ивъ завѣща-нія покойная брата получить нѣкоторыя государственный драго-цѣнности.
А заговоры противъ Луи-Наполеона не прекращались, не смотря на неудачу покушеній. Черезъ пять лѣтъ послѣ казни Орсини, у театра Большой оперы были схвачены четыре итальянца съ усовершенствованными бомбами, которыя они приготовлялись бросить въ залу театра. Заяворъ составлялся, какъ всегда, въ Лондонѣ, подъ руководствомъ Мадзини; главою его былъ Паскуалѳ Греко, студентъ медицины и учитель музыки. Онъ игралъ на гитарѣ у ногъ своей возлюбленной и въ то же время получалъ бомбы отъ
Мадэини и крупныя суммы, на которыя жилъ роскошно, удѣляя